Русский ад в Карачаево-Черкессии, или кто поможет Евгению Стригину?

Республика Карачаево-Черкесия стала адом для русских людей. Им там нет жизни. Республика треть территории которой занимают исторические кубанские казачьи земли, а столица - Черкесск ранее была станицей Баталпашинской, становится невыносимой для жизни русских и казаков. Власть криминала – как в страшные девяностые годы, - вот норма жизни в Карачаево-Черкесии. В октябре 2004 года зять Президента КЧР Батдыева Али Коитов убил у себя во дворце семерых местных бизнесменов. Убил, сжег и в шахту бросил. А родственники убитых потом взяли штурмом и разгромили здание правительства. А уже совсем недавно - 14 марта 2011 года, года киллер-снайпер убил директора цементного завода - самого крутого местного олигарха. Такая вот жизнь. Но это дела «высокого полета». А кто знает в сытой Москве, что делается «внизу» КЧР, среди простых людей? Как живут люди, особенно русские люди?

2 января 2011 года, когда вся страна отходила от праздника, в станице Преградной трое русских парней Евгений Стригин, Виталий Гежин и Виктор Мироненко решили съездить в клуб на елку. По дороге решили заехать домой к Евгению, взять флеш-карту. У его жены назавтра, 3 января, был день рожденья. Она готовилась, делала салаты. По мере сил помогали и дети: сын Виталий 4 лет и дочь Виталина 2 лет. Подъехала машина мужа, Женя оставил машину с включенными фарами и ушел в дом. Ему надо было найти и взять флеш-карту для фотоаппарата. Друзья сидели в кабине. Но тут едут «Жигули 2105» с группой веселых карачаевцев: ездили в ночной магазин за водкой. Русский «УАЗ» им мешал проехать, карачаевцы вылезли и начали кричать, что мол, убирайте машину. Виталий Гежин вышел и сказал: «Подождите немного, хозяин выйдет и отгонит». Но те ждать не хотели и выйдя из своей машины бурно требовали чтобы русский «УАЗ» убрали немедля…

Потом горцы полезли в драку. Однако Гежин, - спортсмен-борец, - их просто расшвырял. Один из карачаевцев расшиб затылок. Все вроде успокоились. Выбежал Стригин, спросил: «В чем дело»? Ему сами карачаевцы сказали что «все нормально» и попросили принести зеленки и ваты. Стригин сбегал домой принес кусок наволочки и водку, смочил ею ткань. Промыли ссадину, и на этом вроде все закончилось. Среди карачаевцев была женщина – Жанна Узденова, которая успокаиваться не захотела, бегала вокруг, и выкрикивала угрозы. Русские этим угрозам значения не придали. Как писал потом в инете Виталий Гежин:

«Потому что это у этих народов «как за хлебом в магазин сходить» звучат часто угрозы и запугивание».

Не придав значение угрозам, все трое русских «уехали на центральную елку, хотели в новом году как обычно сфотографироваться с друзьями». Однако карачаевцы решил отомстить за обиду и поехали собирать подкрепление.

И вскоре уже две машины до отказа набитые ждущими мести молодчиками приехали к крохотному домику Стригных. Как потом говорила Кристина, из двух машин вылезло не менее десятка карачаевцев. Окружили дом, зашли даже в огород. Двое начали ломать дверь вернады, а Жанна Узденова разбила окно и начала кричать, что убьет Кристину и ее детей. Именно так. Кристина Стригина, схватив в охапку кричащих детей, спряталась в дальней комнате и закрыла внутреннюю дверь на ключ. После чего набрала на мобильнике номер мужа и позвала его на помощь. За это время карачаевцы смогли открыть дверь в прихожую и уже начали выламывать внутреннюю дверь. Но тут, получив сигнал о помощи, подъехали Евгений и его друзья Гежин и Казаков. Первым вышел Виталий Гежин и попытался начать разговор, мол «что вы творите»… Но его тут же сбили с ног и начали избивать ногами несколько «мстителей». Вышедших из машины двух других русских парней, также повалили и начали бить. На трех русских приходилось не менее десяти карачаевцев. Евгений Стригин сумел подняться и бросился в дом. А там открыл сейф, собрал ружье и выйдя на крыльцо, начал стрелять...

После первого выстрела в воздух карачаевцы бросились в свои машины. Но Евгений опустил ружье и сделал еще два выстрела. В одном случае дробь попала в автомобиль и, как потом выяснилось, был убит один из нападавших: Бостанов.

Евгений Гежин эти события описал так: «Видя, что два его друга лежат на земле, а их избивает толпа народа, [Евгений Стригин] произвел выстрел в воздух, и два в сторону машины нападавших, после этого их машины стремительно разъехались, как «шакалы по норам». Мы поднялись все избитые с переломами челюсти, рук, многочисленными синяками и ссадинами. Женя, опасаясь повторного нападения на его дом и семью, забрал жену, детей и уехал к родителям, мы тоже поехали каждый по своим домам».

Когда утром до Евгения Стригина и его жены дошли сведения о смерти одного из «мстителей», они бросились в лес. И двое суток без еды сидели в январском лесу в кабине УАЗа. Потом вернулись в станицу, где Евгений сдался милиции. Ему было предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве. Зверски избитого Евгения Гежина милиция арестовала 3 января утром.

Но история эта имела продолжение. После того как Кристина смогла дозвониться мужу, он, выехав с друзьями к своему дому, позвонил своему другому другу - лейтенанту милиции Алексею Козырю - и сказал, что что-то неладно. Алексей Козырь с участником первого инцидента Мироненко на своем УАЗе ночью решил заехать к Стригиным; еще на подъезде, на соседней улице он был остановлен сотрудниками милиции карачаевской национальности, на него надели наручники и, вместе со своими спутниками, доставили в РОВД. (С момента стрельбы до ареста Козыря прошло около 3 часов).

Всех задержанных в РОВД начали зверски избивать. Выбивали признания в организованном, спланированном групповом убийстве из националистических побуждений.

Вот как описывает свои злоключения Виталий Гежин: «И вот утром ко мне ворвались в дом милиционеры, видимо родственники погибшего, сказали: будет обыск и где я прячу ружье, я попросил их не кричать, ведь у меня двое малолетних детей и они спят, ведь еще 7 часов утра. Меня забрали в отдел там мне сказали: «руки за спину» и надели наручники, потом меня стал избивать один сынок местного карачаевского миллионера, хотя у меня на лице и так были сильные гематомы, но им на это было плевать. Потом доставили в следственный комитет в качестве свидетеля, там тоже постоянно угрожали, на просьбы показать меня врачу, «так как у меня было, как потом выяснилось, сотрясение мозга и перелом челюсти, про другие травмы можно уже не писать» или вызвать мне адвоката - смеялись, требуя, чтобы я написал, что это было организованное убийство группой лиц, но я отказался это делать, за что был задержан на двое суток, потом еще на трое. На все мои просьбы снять с меня побои и показать врачу мне отказывали следователи, хотя работники ИВС неоднократно об этом им заявляли, потому что они все были Русскими людьми. Слава БОГУ! там меня избить им не дали. только на четвертые сутки меня отвезли в больницу на рентген и выяснилось что у меня перелом левого угла нижней челюсти и мне нужна срочная госпитализация, после этого в этот день «вдруг» появился суд-мед эксперт «так же по национальности карачаевец» и сделал заключение, что мне нанесен средний вред здоровью. На пятые сутки меня выпустили, а Женя до сих пор сидит в тюрьме, и шьют ему вплоть до пожизненного. Создан следственный комитет из пяти человек. Говорят, среди них есть даже один русский человек, которого ни один из нас в глаза не видел. Я представляю, как прессовали моих друзей, не сомневаюсь еще сильнее меня».

Конечно, гибель человека - трагедия. И тот факт, что Евгений Стригин открыл огонь, это очень прискорбный факт. Но как бы поступил кто-нибудь иной в ситуации, когда за спиной страшным криком кричат ТВОИ дети, а перед твоим домом убивают друга? Толпой на земле человек забивается ногами очень быстро. Причем Гежина целенаправленно били по голове.

После стрельбы начались аресты. И самого начала карачаевские «правоохранители» организатором, и даже соучастником, убийства требовали признать друга Евгения Стригина - лейтенанта милиции Алексея Козыря, который вообще не присутствовал при обоих драках и стрельбе. Планировалась явная фабрикация «громкого дела». В чем же провинился инспектор ДПС Козырь?

В том, что он - честный милиционер. Не пьющий алкоголь, даже пиво. Не курящий. Не берущий взяток. И именно по этой причине ставший неугодным начальству. Как пишет сам Алексей Козырь.

«Я, Козырь А. В. работал инспектором ДПС ОГИБДД Урупского РОВД, в звании лейтенанта милиции с 2002 года. В 2010 году Урупский РОВД объединили с Зеленчукским районом, с мая нахожусь в распоряжении МОВД «Зеленчукский». Выявил следующие факты:

Ежемесячно вымогаются денежные средства в размере 3000 (Трех тысяч) рублей с каждого инспектора ДПС, «неугодные» устраняются различными способами. Фабрикуются служебные проверки, «неугодные» сотрудники вытаскиваются на аттестацию, вынуждают уволиться по собственному желанию, в противном случае увольняют по статье…. Имеется доказательная база в виде аудио записи разговора состоявшегося в здании ГИБДД в момент сбора денежных средств. За назначение на должность в МОВД «Зеленчукский» руководство вымогает денежные средства в размере от 30-70 тысяч рублей, в зависимости от занимаемой должности. Таким образом, формируется штат ГИБДД ОВД «Зеленчукский». Сотрудники милиции опасаются кому-либо докладывать о происходящем, так как боятся потерять свое место работы и кого-либо из близких родственников». В опубликованном в инете заявлении Алексея Козыря много интересной информации, можно сходить по ссылке.

В результате действий карачаевских правоохранителей АБСОЛЮТНО НЕПРИЧАСТНЫЙ к делу об убийстве Бостанова Алексей Козырь провел в заключении 9 дней: с 3 по 12 января. Пять дней в заключении провел Виталий Гежин.

И ПРИ ЭТОМ ВСЕХ ЗВЕРСКИ ПЫТАЛИ. Постоянно избивали. Алексея Козыря помимо избиений держали в камере с +5 градусами тепла. У него воспалились почки: хронический пиелонефрит. Виталию Гежину с поломанной челюстью не оказывали медпомощи и при этом избивали. Лишь Когда в КПЗ сменилась смена охраны с карачаевской на русскую, Гежину в камеру родители смогли предать антибиотики. Русские милиционеры сами ему кололи уколы, что позволило как-то сбить воспаление сломанной челюсти. Виктору Мироненко, присутствовавшему при первой драке, раздробили скуловую кость и перебили нерв на правой стороне лица…

Сейчас же грубо сфабрикованное дело против Алексея Козыря уже развалилась, он признан непричастным, но ему угрожают убийством. И это не пустые угрозы.

Никто из пытателей, а их фамилии известны, и жалобы подавались, к ответственности не привлечен. И, в рамках карачаево-черкесской «правоохранительной системы, привлечен не будет никогда… Тем более, что один из садистов-истязателей – сынок местного олигарха.

Правда по поводу избиения Виталия Гежина возбуждено отдельное уголовное дело, но следователи-карачевцы относятся, по его словам «как к скотине», оскорбляют и унижают, явно показывая, что никакого расследования они выполнять не будут.

Само же дело по убийству Бостанова признано «делом особой важности», сформирована следственная бригада из семи следователей, лишь один из которых русский. Его проходящие по делу люди в глаза не видели. И защищавший своих детей русский человек, Евгений Стригин лишен всякой надежды на справедливость расследования.

Но и это еще не все. События, связанные со стрельбой произошли в ночь со 2-го на 3-е января. А уже 4-го января на центральной площади казачьей станицы Преградной вышли стройные колонны жителей карачаевской национальности. С двумя требованиями:

1.Выдать для самосуда Евгения Стригина и его семью.

2. Выселить ВСЕХ русских их Урупского района, райцентром которого является Преградная.

Митинг собрал до 250 человек. Была выбрана «инициативная группа» из примерно 20 человек, которая пошла к руководству района (состоящему, само собой, из карачаевцев) с требованием «удовлетворить справедливые требования людей». Русские при этом митинге боялись выйти на улицу. К слову о «нашем районе»: карачевцы в этих местах появились только в 1958 году, по возвращении из Казахстана. До этого тут с 1861 года жили только казаки.

Через несколько дней после митинга, на той же центральной площади пьяный милиционер-карачаевец с криком: « Твой брат – убивал наших людей», - открыл огонь из пистолета по шедшему мимо Василию Козырю – брату Алексея. Стрелка «по-тихому» уволили без последствий…

Читатель может спросить: «А может это отдельный случай? Стоит ли «тянуть тенденцию» ? Тогда надо сказать, что еще творится в Преградной. Ранее зверски была изнасилована русская девушка Оксана Ф. из соседнего с Преградной поселка Медногорского. Насильник, некий Алиев, получил пять лет колонии. Условно.

В 2010 году было совершено нападение двух карачаевцев на русского охранника Медногорского горно-обогатительного комбината. Ему было нанесено одиннадцать (!) проникающих и даже сквозных (!!!) ножевых ранений. Как выжил - знает Бог. «Резателю» дали год. Условно. Напарнику не дали и этого.

В центре станицы были обнаружены нецензурные надписи оскорбляющие русскую нацию и требующие «уходить русским свиньям из нашего района». Возбудили административное дело. Идет до сих пор.

Снесли два православных поклонных креста. Последствий никаких.

И вот последнее, мартовское, сообщение из Преградной – ночью обстрелян дом русских людей Слядниковых на улице Красной. На той же улице, где в страхе живет Кристина Стригина.

То, что творится в Преградной – настоящая линия фронта. Фронта, направленного на «очищение жизненного пространства»; на сознательное и планомерное вытеснение русских из республики. Карачаевский митинг в Преградной, кстати, организовывал специально присланный «массовик-затейник» из города Карачаевска.

Но вернемся к опубликованному в инете письму Виталия Гежина. Вот что он пишет: «Я долго не хотел писать это письмо, ведь я не националист, в радикальном проявлении этого слова. Да я люблю свою нацию, горд тем что я Русский человек! как и мои друзья пострадавшие от этого конфликта, но никто из нас не страдал и не страдает проявлением и нетерпимости к другим народам, боле того у меня много друзей из этих народов, все они порядочные люди.

Но сейчас в КЧР ведется давление и выживание русского населения, сжигаются православные храмы и церкви, совершаются тяжкие преступления: убийства и изнасилования. Число тяжких преступлений совершенных в нашем районе карачаевцами составляет 80 % , а русскими 20 %. Все руководящие посты - силовые посты, занимают кавказские народы, в нашем районе, где 80% русские люди, исторически кубанские казаки, соотношения руководящих 80% к 20% не в пользу русского населения».

В Карачаево-Черкесии есть представляющее интересы русского населения организация: Региональное Общественное движение «Русь». Издается газета «Русь». И по материалам этой газеты, и по рассказам людей, ситуация в КЧР для русских просто катастрофическая.

Доля русского населения в КЧР, по данным переписи 2002 года составляет 33,6 %. До 1991 года их было 50, 7%. Русские бегут, республика становится мономусульманской. Минимум 1500 человек русского населения покидает республику в год. И это, в подавляющем большинстве, молодежь. Ей места в республике нет, у нее нет будущего. Работу дают только своим. Негласный запрет существует для русских на работу в казначействе, налоговой инспекции, КРУ, счетной палате, -везде где «пахнет деньгами».

В вузах КЧР русские студенты сейчас составляют всего 5%. Причем эти 5% - это только учащиеся из Черкесска. В университете Карачаевска русских студентов нет. На стенах этого учебного заведения уже, по чеченскому примеру, пишут: «Русские не уезжайте, нам нужны рабы»… В Карачаевске вообще не осталось русской молодежи, если раньше там проживало довольно много русских, то теперь остались одни старики.

«Высшей точкой» сознательной и планомерной дерусификации республики стал «сеанс одновременного сожжения» христианских храмов. 1 ноября 2010 года в Карачаевске и соседнем с ним поселке Орджоникидзевском были сожжены две православные церкви, а также баптистский молельный дом. И это был явный, открытый поджог. И все промолчали. Ставропольский епископ Феофан, патриарх Кирилл – все промолчали. В Думе промолчали, в СМИ промолчали. Русские на Кавказе не нужны никому. Уничтожение поклонных крестов в станице Преградной и сожжение христианских церквей – все это явления одного порядка. Как и групповое нападение на дом Евгения Стригина, и митинг с лозунгами выгнать русских из «нашего района».

«С молчаливого согласия руководства республики вольготно чувствуют себя националистически настроенные лица, которые своими псевдотрудами, экстремистскими высказываниями негативно настраивают свою молодежь против других народов. На бытовом уровне идет выдавливание русских с мест их компактного проживания», - это цитата из обращения Президиума Карачаево-Черкесского регионального общественного движения «Русь» к Президенту РФ Медведеву. Это обращение было опубликовано в октябре 2010 года, ДО СОЖЖЕНИЯ ХРИСТИАНСКИХ ХРАМОВ. И ДО СОБЫТИЙ В ПРЕГРАДНОЙ.

В настоящее же время дети Жени Стригина лечатся от шока у психолога, а семья его бедствует. Нет денег на адвокатов. И на кого теперь надеяться Стригиным, да и всем русским и в Преградной и во всей Карачаево-Черкессии? И на всем Северном Кавказе? На кого? Не на кого…

Прошло почти 4 месяца с момента публикации первой части статьи «Русский ад в Карачаево-Черкесии или кто поможет Евгению Стригину.

«Дело Стригина» явилось наглядным, вопиющим примером, показывающим всю чудовищность положения в котором пребывает русское население кавказских республик; полно-тотальную безысходность тамошнего бытия. Однако прошедшее с момента первой публикации время показало, что привлечение общественного внимания к действиям в отношении попавших в беду русских людей все же может дать определенный результат. Хоть и ограниченный, хоть частичный, но может. В данной статье отойдя от прежнего публицистического стиля и приближаясь к стилистике юридического документа можно сделать определенные выводы.

Дело Евгения Стригина.

В ночь со 2 на 3 января 2011 года житель станицы Преградной Карачаево-Черкесской республики Евгений Стригин, защищая своих детей от напавших на его дом карачаевцев, смертельно ранил выстрелом из ружья одного из нападавших – Хамида Бостанова. Нападавших было около 10 -11 человек, нападению подвергся дом Стригина. Была предпринята попытка взлома дома, при этом нападавшими открыто высказывалось намерение убить находившихся в доме жену Евгения Стригина Кристину и двух его малолетних детей. Подробности в части 1.

С самого начала следственных действий местные правоохранительные органы, состоящие, в большинстве своем из представителей карачаевской национальности, начали вести дело предвзято и пристрастно. Нагло, демонстративно пристрастно.

Следователь Зеленчукского межрайонного следственного отдела Джамбеков Р.М., получив заявление Кристины Стригиной о нападении на ее дом, отказался не только признавать взлом дома и покушение на убийство ее и ее детей, но даже факт «проникновения на территорию домовладения». Он отказал в возбуждении уголовного дела по факту нападения на дом и обвинил Кристину Стригину в неумышленной клевете: «В действиях Стригиной К.Е. отсутствует состав преступления, предусмотренного ст.306 УК РФ, то есть заведомо ложный донос, так как она добросовестно заблуждалась в обстоятельствах незаконного проникновения в ее домовладение»…

Факт нападения отрицался в связи с тем, что сами нападавшие заявили, что они в домовладение «не входили». Осмотра домовладения следствием проведено не было, следы взлома не были юридически зафиксированы.

По факту стрельбы следователь Джамбеков так же полностью принял версию потерпевших карачаевцев. По их версии произошла небольшая драка, и уже после драки они сели в машины и стали уезжать, а Стригин стрелял уже в отъезжавшие машины. То есть по версии следствия, ни о каком смягчающем обстоятельстве речь не идет: о самообороне, защите детей и жены, спасении забиваемых насмерть друзей. Есть лишь хладнокровное умышленное убийство и покушение на убийство «немножко подравшихся» и уже уезжавших карачаевцев. Количество же карачаевских фигурантов в материалах дела ограничено лишь четырьмя персонами. Утверждение русских о том, что нападавших было не менее десятка, - «две полные машины», - следствием отрицается.

Впрочем, лучше всего ситуацию обрисовывает цитата Кристины Стригиной, из протестного заявления, поданного ею в прокуратуру: «Следователь не выехал на место, не сделал фототаблицу повреждений окна и дверей. Мои объяснения приведены в искаженном виде. В материалах дела имеются фамилии только четырех человек, остальные, а всего нападавших было не менее десяти человек, в материалах следствия не фигурируют. В возбуждении уголовного дела по факту нападения на дом, отказано. Следователь полностью повторяет утверждения нападавших и отрицает сам факт нападения на дом, взлом дверей, угрозу убийства детей… В последнее время в нашей республике лиц славянской национальности притесняют в законных правах. Следователи Следственного комитета ведут это дел предвзято, руководствуясь не законами, а национальными признаками».

С самого начала следственные органы старались представить действия Евгения Стригина как максимально тяжкие, ему предписывалось хладнокровное умышленное убийство Х. Бостанова и покушение на убийство двух и более лиц.. Из материалов следствия: « …с расстояния примерно 43 метров, умышленно, то есть осознавая умышленную опасность своих действий, произвел три прицельных выстрела вслед движущейся по улице а/м «ВАЗ 2105».

Но все русские свидетели говорили, что Евгений Стригин бросился за ружьем, с трудом вырвавшись от избивателей, а стрельбу он открыл когда еще продолжалось избиение лежащего на земле Виталия Гежина (ему явно грозила смерть от побоев). Так же русскими-казаками твердо утверждалось: в момент стрельбы ЕвгенийСтригин был в состоянии сильнейшего нервного возбуждения.

Но следователи отказывались признавать наличие «состояния аффекта» у Евгения Стригина.

И вопреки всем логическим и правовым нормам оказывали обвиняемому в проведении психиатрической экспертизы. Все требования адвоката Стригина о проведении данной экспертизы были отклонены, все обращения в прокуратуру, в том числе и в прокуратуру СКФО, с просьбой провести обследование процедуру остались неудовлетворенными. Почему Евгению Стригину отказывают в проведении психиатрической экспертизы – это не поддается никакому рациональному объяснению.

Впрочем объяснение есть. Все действия карачаевской следственной бригады имели четкую и ясную цель: представить действия Евгения Стригина в максимально тяжкой форме и «накрутить» ему в суде максимально возможное наказание. Следователи-карачаевцы явно и открыто совершали акт мести за пролитую «священную кровь» представителя своего народа.

Следствие велось быстрыми, явно форсированными темпами, уголовное дело, ввиду широкого общественного резонанса, они старались побыстрее завершить и передать в суд. В степени «беспристрастности» карачаевского суда, как и в действиях следствия, можно было не сомневаться. Все требования адвокатов Стригина о переносе рассмотрения дела в другой регион остались без удовлетворения.

6 июня 2011 года суд над Евгением Стригиным состоялся. И его решение было весьма неожиданным. Дело передали на доследование. И это уже маленькая победа. Появилась надежда на проведение более объективного разбирательства, в частности на проведение психиатрической экспертизы. Но предстоит еще долгая борьба за то, что бы русский человек, защитивший с оружием в руках жизнь своих детей не стал жертвой произвола и беззакония.

Некоторые дополнительные моменты.

Возвращение из суда дела Евгения Стригина на доследование – результат позитивный и неожиданный для кавказских реалий. Это явное следствие привлечения общероссийского внимания к данному делу. Если бы резонанс по «делу Стригина» не стал бы общероссийским, если бы к нему не было привлечено общественное внимание - результат был бы иным.

Помимо нового расследования дела Евгения Стригина несколько активизировалось параллельное уголовное дело по поводу нанесения телесных повреждений Виталию Гежину. Что-то делается, был опрос свидетелей. А до появления статьи «Русский ад в Карачаево-Черкесии» дело фактически не велось, а Виталий Гежин подвергался только оскорблениям и унижениям со стороны следователей-карачаевцев ведших дело о его избиении. Но не стоит питать иллюзий: в отличии от быстро сляпанного и завершенного «дела Стригина» «дело Гежина» будет длиться бесконечно долго, пока само не заглохнет «от старости». «Замыливание» и бесконечное затягивание уголовных дел в защиту русских – это старая практика кавказских правоохранителей.

В качестве ответа на статью «Русский ад в Карачаево-Черкесии» в интернете появился контрматериал «Нет русского ада в Карачаево-Черкесии».

Там приведены следующие слова, приписываемые Виталию Гежину : «Поэтому еще раз хочу подчеркнуть, что не писал и не делал никаких заявлений по поводу межэтнического противостояния в Преградной». Писал ли их Гежин, подписывал ли, - непонятно, - но следует помнить, что техника «затыкания ртов» русскому населению развита на Кавказе очень хорошо. Людей вызывают в прокуратуру и часами, со сменными «давителями» подвергают вербальному (а порой не только) прессингу: угрозами уголовного преследования, лишения работы, «проблемами с детьми» (В прогремевшем «Деле Кулешова») у зверски избитой матери нужную подпись следователь вырвал угрозами отнять сына). Так что все русские «самоопровержения» в условиях Кавказа надо воспринимать весьма критически.

К сожалению, в случае с Виталием Гежиным оправдалась старая русская поговорка «беда одна не ходит»: в мае в результате бытовой травмы он получил тяжелую травму глаза. Уже прошло несколько операций, в том числе по замене хрусталика глаза, но лечение еще продолжается...

Во всех преградненских событиях есть еще один пострадавший фигурант: Мироненко Виктор. Он присутствовал при трагических событиях. После убийства Бостанова его арестовали, а затем в продолжении нескольких дней зверски пытали: карачаевцы-правоохранители, сменяясь, били его по лицу, причем методично и в одно и то же место. В итоге была раздроблена скуловая кость, перебит лицевой нерв и возник частичный паралич правой половины лица. Все это зафиксировано в медицинских документах. Но никакого разбирательства по факту пыток не ведется. Так же как и по факту пыток Виталия Гежина и Алексея Козыря. В отношении уголовного дела в отношении бывшего лейтинанта милиции Алексея Козыря допущено такое множество вопиющих нарушений закона, что необходимо написание отдельной статьи по этому делу.

Современная ситуация в Преградной.

Трагических событий 2 января произошел еще один серьезный инцидент. На улице Красной ночью был обстрелян из автоматического оружия дом русской семьи Слядниковых. После этого в станице стало тихо и спокойно. Кто-то достаточно могущественный «навел тишину». Возникает вопрос про предыдущий «период беспредела» когда по русским людям безнаказанно стреляли ( по Василию Козырю, брату Алексея Козыря), резали (наказание – году словно), насиловали (наказание - пять лет условно), насколько этот период был управляем?

Все русские которых коснулось «дело Стригина» утверждают что конфликт 2 января был случайным.

Но все же возникает целый ряд странных вопросов. Почему ночью со 2 на 3 января, на глухой пустынной улице съезжаются и не могут не могли разминуться две машины. Почему после первого конфликта ночью карачаевцы случайно (?) находят привозят массированное подкрепление для атаки на дом Евгения Стригина.

А после гибели Бостанова уже через сутки в центре Преградной походит организованный карачаевский митинг, собравший сотни участников. Требование выдача Евгения Стригина для самосуда и, главное: «Выселение ВСЕХ русских из Преградненского района».

Случайность? Или все-таки за всеми этими событиями была предварительная подготовка и организация? Вопросы эти остаются без ответа.

Почему атаке подверглись именно Стригин и его друзья? Все они были семейными «за 25», социально благополучными русскими людьми. Непьющими, занимающимися спортом. Не в этом ли причина атаки на них? Активные, самодостаточные люди – явное препятствие для национальной экспансии. В девяностые годы в Чечне уничтожались и изгонялись именно уверенные те русские, которые «в зубы не смотрели, глаз не опускал, при встрече не кланялись» А забитые, дрожащие полупьяницы – те в Чечне даже защищались масхадовской властью. Ибо они - полезный гумус для нацстроительства, это те которым и в Чечне и в надписях на Карачаевском университете советовалось «не уезжать, ибо «нам нужны рабы». В отношении же Преградной вопросов много, но ответа на них пока нет.

Русские могут гордиться собой.

В конце первой статьи «русский ад в Карачаево-Черкесии» была дана просьба о материальной помощи семье Стрыгиных. И русские люди откликнулись… Со всей страны пошла помощь. Учителя города Сочи собрали несколько тысяч рублей, казачьи общины Краснодарского края и Карачаево-Черкессии собрали несколько десятков тысяч. Переводы на 200 – 300 рублей приходили порой от неизвестных русских людей. Русские вполне могут гордится собой…

Всего было собрано около 100 000 рублей, что позволило оплатить услуги адвокатов. Это все особенно важно, поскольку в Преградной люди живут крайне небогато и серьезные денежные расходы для них непосильны. Даже продажа квартиры в этом райцентре почти невозможна: из-за массового исхода русского населения на продажу выставлено более стони квартир и частных домов…

Борьба же за справедливое рассмотрение дела Евгения Стригина продолжается, поэтому повторяем просьбу о материальной помощи Евгению Стригину и его семье. Просьба так же помочь Виталию Гежину в связи с требующей дорогостоящего лечения тяжелой травмой глаза.

Просьба так же всем общественным и правозащитным организациям в правовой помощи для обеспечения объективного рассмотрения дела, в частности в удовлетворении требования адвокатов Стригина Евгения Викторовича о проведении врачебной экспертизы.

Лейтенант милиции Алексей Козырь в 2010 году отказался выплачивать незаконные ежемесячные выплаты в 20 000 рублей, которыми обложил своих сотрудников начальник Зеленчукского межрайонного ОВД полковник милиции Виктор Тростянецкий. Требования Тростянецкого о выплатах Алексей Козырь тайно записал на звукозаписывающую аппаратуру, затем, приложив фонограмму, подал жалобу в Управление собственной безопасности МВД КЧР. Оперативно значимая информация, переданная Алексеем Козырем, там была полностью проигнорирована. Никакого разбирательства преступных действий Тростянецкого не последовало, а лейтенант Козырь начал с конца 2010 года подвергался преследованию по служебной линии. Был понижен, без объяснения причин в должности, переводом из инспекторов ДПС в рядовые сотрудники ППС. На дежурства ему перестали выдавать табельное оружие, несколько раз предпринимались попытки под разными предлогами изъять служебное удостоверение и личный жетон.

Как говорил сам Алексей Козырь, ему неоднократно, от самых разных лиц доводили информацию, что он «заказан», и будет убит, ибо «перешел дорогу очень серьезным людям». Эти угрозы были небезосновательны: в своей жалобе в УСБ МВД КЧР Алексей Козырь заявлял о «крышевании» местной милицией поставок безакцизного спирта из Карачаевска в Краснодарский край для «нужд» ныне широко прославившейся «Кущевской ОПГ».

Но все же из МВД Алексея Козыря не увольняли, он выходил на дежурства, в конце же 2010 года сильно заболел и попал в больницу, после выписки находился на бюллетене.

После же трагических событий 2 января, несмотря на то, что абсолютно, никаким образом не был причастен к событиям связанным с гибелью Бостанова, Алексей Козырь подвергся аресту и содержался в течении 9 дней под стражей. Взятие под стражу было оформлено решением местного суда. В камере Козыря избивали (в первые дни, до жалобы начальнику ИВС), содержали в камере при температуре 5 градусов, лишали сна (так называемые «ночные выводы» - запрещены законом), отказывали в медицинской помощи, несмотря на обострение болезни почек.

Мотивы задержания были совершенно дикие и абсурдные, карачаевские силовики не позаботились даже о какой-либо логически-связной причине для ареста лейтенанта Козыря.

Так, в постановлении Зеленчукского районного суда под председательством судьи Бурдовой Е.А. о взятии Алексея Козыря под стажу говорилось: «…Козырь А.В подозревается в совершении особо тяжких преступлений». Из судебного постановления следует, что Козырь явился соучастником убийства, при этом дается ссылка на неких свидетелей. Никаких конкретных фактов о малейшей, даже косвенной причастности Козыря к делу об убийстве Бостанова в постановлении не приводится.

В дальнейшем в постановлении о возбуждении уголовного дела к производству за подписью первого заместителя Зеленчукского следственного отдела Салпогарова М.А. говорится о том, что после выстрелов по автомашине сделанных Евгением Стригиным, к его дому подъехал Козырь А.В. Вместе со Стригиным и они, на двух УАЗах якобы «организовали преследование» и, настигнув машину с «пострадавшими от обстрела карачаевцами», заблокировали ее на улице Родниковая. УАЗ Стригина был при этом спереди, а УАЗ Козыря сзади. Далее по тексту: «После чего Козырь А.В. Стригин Е.В и неустановленное лицо вытащили из-за руля а/м «ВАЗ-2106» Батчаева Р.С. и, повалив его на землю нанесли ему множественные удары ногами по различным частям его тела Затем Козырь А.В., заведомо зная, что Стригин Е.В производил выстрелы из своего ружья по а/м «ВАЗ-2105» с людьми … забрал орудие преступления … и увез его в неизвестном направлении».

Впоследствии Козырь якобы возвратился на место преступления « с целью убрать гильзы патронов, где и был задержан работниками милиции».

Дело «соучастника убийства» Козыря было состряпано не просто с вопиющей небрежностью, а с неприкрытой, беспредельной наглостью. Искусственность и надуманность обвинений, что называется «прет» из каждой строчки «документа». Но такое «творчество» у работников местной прокуратуры и суда никаких вопросов не вызвало, и абсолютно, заведомо ни в чем не виноватый человек с их санкции был отправлен в камеру следственного изолятора.

На момент написания статьи «дело Козыря» уже полностью развалилось. Вся сочиненная Тростянецким, Салпогаровым и командой история «гонок с преследованием», «вытаскиванием из-за руля», «уноса орудия преступления», «приезда с целью убрать гильзы» - все это уже стало очевидной, всеми видимой наглейшей, дичавшей ложью.

Сейчас уже официально признано, что Алексей Козырь не присутствовал при конфликте, никаких «гонок», никакого «блокирований двумя УАЗАми» не существовало в природе. Налицо наглая, циничная, грубая попытка состряпать «из воздуха» уголовное дело против честного милицейского офицера. Но никто из фальсификаторов ни к какой, даже малейшей ответственности не привлечен. Разбирательство по поводу наглой фабрикации уголовного дела никем не производилось, подвергавшийся 9 дней истязаниям в застенках честный русский офицер никакой правовой защиты не получил.

После входа из застенков Алексей Козырь подал на истязателей заявление в суд: тогда местные милиционеры приехали к нему домой и забрали у него автомобиль УАЗ, карачаевской национальности, заявив, что вернут его только после того, как он заберет свое заявление из суда. «Протокола о задержании транспортного средства», или иного документально-правового оформления изъятия машины проведено не было. УАЗ просто угнали, опечатали и поставили во дворе ОВД. Юридически глядя, было совершено преступление: грабеж или разбой. УАЗ – единственная ценная вещь у Алексея Козыря и он, под угрозой его утраты вынужден был забрать заявление из суда. УАЗ ему после этого был возвращен.

Надо сказать, что в первой статье «Русский ад в Карачаево-Черкесии» автором была допущена ошибка. Огонь из пистолета по брату Алексея Козыря был открыт не после событий 2 января, а гораздо раньше: 20 октября 2010 года. Именно тогда два милиционера-карачаевца Токов и Батчаев в пьяном виде напали на проходившего мимо Василия Козыря - брата Алексея. Токов открыл огнь по Василию из пистолета, Батчаев стоял рядом. Служебное разбирательство по поводу этого инцидента не проводилось. Токов был тихо уволен из МВД «по собственному желанию», Батчаев остался в рядах правоохранителей.

В дальнейшем «дело Козыря» имело продолжение. 11 февраля 2011 года, он подал заявление на увольнение из органов МВД «по собственному желанию». Но его не увольняли. Он оставался сотрудником МВД «за штатом» и до апреля 2011 года получал минимальную зарплату.

По поводу своих злоключений весной Алексей Козырь побывал на приеме у нового, недавно назначенного Министра внутренних дел по Карачево-Черкеской республике, полковника полиции Ахмедханова Жаудата Юсуповича. Полковник Ахмедханов, уроженец Татарстана, тесно работавший в этой республике с нынешним министром МВД РФ Рашидом Нургалиевым, не стал слушать строптивого лейтенанта и выгнал его из кабинета с криком: «Таким в полиции не место».

А вскоре лейтенант Козырь по почте получил бумагу: «Выписку из приказа от 15 апреля 2011 года», за подписью того же министра Ахмедханова. В этой бумаге говорилось, что он уволен ст.58 п. «к» - «грубое нарушение служебной дисциплины». В чем же заключалось это «грубое нарушение служебной дисциплины» - не указывалось.

Следует сказать, что для увольнения с такой формулировкой должны быть предъявлены веские основания, как правило, должно быть в наличии нее менее 3 серьезных служебных взысканий. Но у лейтенанта Козыря взысканий не было никаких и никогда. Что же конкретно послужило основанием для увольнения так и не известно. Алексея Козыря, вопреки всем мыслимым и немыслимым правовым нормам не допустили к прочтению полного текста приказа о собственном увольнении, не дали ему даже возможность поставить подпись в выходных документах. Прислали «выписку» по почте и все. Кто ставил подписи за него в отделе кадров, неизвестно.

Честный офицер, не побоявшийся пойти против коррупционной системы и открывший глаза обществу на криминальную изнанку карачаево-черкесской милицейской системы, перенесший заключение и физические пытки – он оказался неугоден и новым полицейским властям. Причем местные начальники, стремясь избавиться от честного офицера, не пошли по «легкому пути»: не стали просто подписывать заявление об уходе или отказывать ему в переаттестации при переходе из милиции в полицию. Они решили изгнать его демонстративно эффектно, с «волчьим билетом», а заодно и продемонстрировать всем остальным, что законы и служебно-нормативные правили писаны для кого угодно, но не для МВД Карачаево-Черкесской республики.

Однако Алексей Козырь не сдался: он подал на МВД КЧР в суд. И выиграл процесс: суд признал его увольнение незаконным и постановил восстановить в должности. Но не сдалось и руководство МВД КЧР: на решение суда подало аппеляцию. Чем закончится этот «поединок» пока неясно.

Но за заведомо сфальсифицированное уголовное дело против лейтенанта Козыря, за его заключение в СИЗО, за пытки, за противозаконное изъятие автомобиля: за все это никто не понес, ни малейшей ответственности. В народе о таком положении вещей говорят кратко: «беспредел».

Сказать что с назначением Министром внутренних дел КЧР Ахмедханова Жаудата Юсуповича ничего не изменилось, нельзя. Был проведен ряд проверок. Гонитель Козыря [1.] одиозный полковник Тростянецкий был отстранен от должности, против него возбуждено служебное расследование. Был отстранен от должности высокопоставленный чиновник МВД Скрипка, якобы покровительствовавший Тростянецкому. Не прошли переаттестацию множество офицеров, почему-то в большинстве своем с русскими фамилиями. Злые языки в Черкесске утверждают, что переаттестация милиции в полицию в КЧР обернулась этнически окрашенной «зачисткой неугодных», а сама эта процедура платная, ценой от 20 до 100 тысяч рублей. Но злые языки – это всего лишь злые языки...

Однако есть один неопровержимый факт. На место зарвавшегося полковника Тростянецкого назначен Ансар Азретович Баташев – сын местного «олигарха», который избивал в заключении Виталия Гежина – одного и з основных фигурантов «дела Стригина». О побоях со стороны Ансара Баташева открыто заявил сам Виталий Гежин [2]. Но опять-таки проверок не велось, факты не проверялись, и назначение на высокий пост состоялось без проблем. Ансар Баташев возглавил не только межрайонный ОВД, но и комиссию по переаттестации сотрудников. Именно его слово стало решающим в переходе сотрудников из милиции в полицию.

______________________________________________________________
Примечания

1. Козырь был не первым, кто пытался восстать против коррупции в милицейских рядах. До него в УВД Зеленчукского района были подобные жалобы, зачастую коллективные. Жалобщиков либо увольняли, либо вынуждали («детей-то кормить надо») к отказу от своих заявлений. После привлечения внимания к «делу Стригина» и связанному с ним «делу Козыря», появились новые заявления о коррупции.

2. В предыдущей статье была написана просьба о помощи Виталию Гежину, получившему тяжелую бытовую травму глаза. Просьбу высказал автор статьи, без согласования с Виталием Гежиным. Было прислано 6800 рублей. Виталий передал эти деньги Кристине Стригиной и просит больше не присылать ему денежной помощи, а помочь, если есть возможность, семье Стригиных. Реквизиты в предыдущих статьях.

Вот и закончилась эта страшная история. Над русским человеком посмевшим встать с оружием в руках на защиту своих детей, карачаевское «правосудие» сотворило образцово-показательную расправу.

«10 октября 2012 года Верховный суд Карачаево-Черкесской Республики вынес приговор по уголовному делу в отношении Стригина Евгения, 1983 года рождения, обвиняемого в совершении убийства и в покушении на убийство двух и более лиц.

Судом установлено, что поздно вечером 02 января 2011 года в ст.Преградной, между Батчаевым, Бостановым и Узденовым с одной стороны, Стригиным и Гежиным - с другой, произошла ссора, перешедшая в драку, причиной которой послужила оставленная Стригиным посередине улицы автомашина, создавшая тем самым помеху беспрепятственного проезда по улице. Получившие в ходе драки побои Батчаев, Бостанов и Узденов уехали, однако через 40 минут вернулись к дому Стригина вместе с тремя своими знакомыми. Последние в ходе продолжившейся драки нанесли побои Гежину и Стригину, после чего уехали, а Батчаев, сев за руль своей автомашины, в которой находились Бостанов, Узденов и Узденова, поехал следом за ними. В это время Стригин, которому в ходе драки были причинены травматические повреждения, не повлекшие за собой вреда здоровью, вынес из своего дома гладкоствольное ружье и с целью причинения смерти обидчикам, умышленно произвел три прицельных выстрела вслед уезжавшей автомашине, в которой следовали Батчаев, Бостанов, Узденов и Узденова.

В результате произведенных Стригиным выстрелов, Бостанов получил одиночное проникающее дробовое ранение грудной клетки и дробовое ранение головы, от которых он скончался по дороге в больницу, а Батчаеву, Узденову и Узденовой по не зависящим от него обстоятельствам, но при наличии реальной опасности их жизни, огнестрельные ранения причинены не были, поскольку поражающие элементы патронов при выстреле не попали в их жизненно-важные органы.

В судебном заседании подсудимый Стригин свою вину в совершении инкриминируемых ему преступлений не признал.

Суд признал Стригина Е.В. виновным, квалифицировал его действия по ч.1 ст.105 и ч.3 ст.30-п.«а» ч.2 ст.105 УК РФ и назначил ему наказание в виде 9 (девяти) лет лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

По отбытии основного наказания в виде лишения свободы, Стригин Е.В. будет ограничен в свободе в течение одного года.

Приговор не вступил в законную силу и может быть обжалован в вышестоящую судебную инстанцию».Алибек Боташев, пресс-секретарь ВС КЧР.

Проблема межнациональных отношений становится страшной бедой общероссийского масштаба. Слово «этнопреступность» теперь знают и школьники младших классов. Но словарный запас русских людей уже надо расширять. «Дело Стригина» требует срочно ввести в лексикон слово «этноправосудие». Или, как синоним, «этнорасправа».

Когда о трагедии русского казака из дальней кубанской станицы Преградной, оружием попытавшегося защитить свою жену и детей, узнали во всей России, уже готовящаяся этнорасправа не состоялась. Истязатели и фабрикователи лживых уголовных дел притихли и выжидали.

Карачаевский суд несколько раз передавал дело Стригина на доследование. Но той же самой следственной бригаде, которая пытала, истязали и нагло выворачивала реальные факты против русского человека. Все требования вывести дело для расследования на уровень межрегиональных следственных органов карачаевский суд не учитывал, упорно стараясь сохранить расследование в своей «домашней», если можно так сказать, правоохранительной системе.

И все претензии суда к качеству следствия должны были исправляться теми же самыми лицами, которые некачественно следствие и вели.

Конечно та же самая следственная бригада, , что производила предварительно следствие, ничего в своих выводах менять не собиралась и возвращала дело в суд с прежними выводами.

Теперь уже видно, что карачаевский суд, передавая дело на доследование тем же персонам, которые фабриковали материалы для показательной расправы над русским человеком, лишь дожидался спада интереса общества к резонансному делу.

А когда это произошло «самый справедливый» карачаевский суд вынес приговор. После быстро изготовленных апелляций поданных адвокатом Евгения Стригина приговор был оставлен в силе сначала Верховным судом КЧР, а потом и Верховным Судом Российской Федерации. Все было сделано быстро.

Никаких фактов в защиту Стригина суд в упор не видел. К примеру того, что в деле на момент передачи в суд отсутствовало полноценное психиатрическое заключение. Вместо него была бумажка, якобы написанная обычным районным врачом-психиатром карачаевской национальности.

Но, после двух отсылок на доследование, психиатрическое обследование в институте им. Сербского все же состоялось. Однако заключение его сработало только на версию обвинения. Институт Сербского признал Евгения Стригина в момент совершения преступления полностью вменяемым.

Факт, что было нападение не дом с угрозами убить детей, то что дети Евгения Стригина дети лечились от перенесенной психотравмы у психиатра, все это, по всей видимости, в расчет взято не было.

С заключением о вменяемости Стригина сторона обвинения могла полностью навязать свою трактовку событий связанных с убийством Бостанова. А защита этому и не препятствовала. Поначалу более-менее качественно ведший защиту адвокат Евгения, потихоньку самоустранился: - и это очень мягко сказано, от реальной защиты своего клиента. От «этноправосудия» Евгения защитить было уже некому.

На всех заседаниях суда, в том числе и в речах адвоката практически не упоминалась попытка взлома дома «неизвестными лицами», не было там ничего о возможном влиянии на действия стрелявшего находящихся рядом и пребывающих в шоке детей. Не было упомянуто, что именно Евгений Стригин сам вытаскивал и как-то пытался успокоить забившиеся в разные углы комнаты и кричавших нечеловеческим криком сына и дочь. И лишь собрав и как-то успокоив детей он открыл оружейный шкаф…

Нет в деле никаких внятных материалов о состоянии автомобиля после, якобы, попадания в него дробового заряда… Хотя возникает резонный вопрос. Может ли при выстреле дробью, или даже картечью, на сравнительно небольшом расстоянии, ранение быть одиночным. Как говорили родственники Стригина, в сиденье машине, где ехал убитый, была лишь одна единственная странная дырочка… Хотя стреляли не пулей а дробью.

Впрочем, говорится еще о ранении головы. То есть одна дробина пошла в сердце, а другая в голову. Странно большое рассеивание… А куда пошли другие составляющие дробового снопа? И, самое главное, как дробь, имея низкую проникающую способность, пробить корпус машины, сиденье и тело убитого. Ведь, опять-таки, это не пуля.

При даже беглом рассмотрении материалов дела, очевидно, что даже о примитивной баллистической экспертизе речь даже не шла… Но самый гуманный и справедливый карачаевский суд баллистических странностей не видит. Но глубокомысленно замечает: « … Батчаеву, Узденову и Узденовой по не зависящим от него обстоятельствам, но при наличии реальной опасности их жизни, огнестрельные ранения причинены не были, поскольку поражающие элементы патронов при выстреле не попали в их жизненно-важные органы». Как говорится, «оцените стиль»…

Не прозвучала в суде информация о существовании второго уголовного дела «Стригина и Козыря», возбужденного к производству за подписью первого заместителя Зеленчукского следственного отдела Салпогарова М.А. Это «дело» развалилось вскоре после возникновения. «Гонки на двух УАЗах… Возвращение с целью сбора гильз. Вытаскивание из-за руля и избиение на земле» - Вся эта дичайшая, полностью высосанная из пальца наглая, даже сверхнаглая, «смачно приготовленная» ложь на заседаниях суда не звучала.

Это второе дело, с неизвестно какой формулировкой, было закрыто тихо и без резонанса. И никто не задал вопросы, кто же его состряпал? И не доказывает ли наглая фабрикация второго дела, как минимум, спорность материалов дела первого? Можно ли рассматривать их в отрыве одно от другого? Как было сделано, а ведь тут участвовала и суд с прокуратурой, что несколько людей, в том числе абсолютно непричастный к стрельбе Алексей Козырь попали в камеры предварительного заключения и там подвергались пыткам. Не намекает ли быстрое состряпывание этого, с позволения сказать «уголовного дела» очевидность того, что правоохранительной системы в КЧР нет вообще?

Когда активисты русских движений из Ставрополя попытались в Черкесске прокомментировать дело Стригина занимающего довольно высокий пост в республике человека, то он, «на голубом глазу» заявил, что мол, законность в КЧР несомненно есть: «Открыли ведь помимо дела о стрельбе уголовное дело о нападении и взломе на дом Стригиных, и о причинении телесных повреждений Виталию Гежину». Но когда этому уважаемому человеку вопрос о втором деле – «гонок двух УАЗов, преследования и избиения с вытаскиванием из-за руля», то тот замолчал и отказался от дальнейшего разговора, попросив не упоминать его имени.

Не стал слушать он и контраргументы о том, что два других дела: об избиении Гежина и о нападение на дом Стригиных возникли лишь благодаря тому, что об этом деле узнала вся Россия.

Но результаты этих дел весьма, весьма, примечательны.

По делу об избиении Виталия Гежина обвиняемый Узденов получил 6 месяцев заключения условно…

А итоги дела о нападении на дом Стригиных еще более красноречивы.

Факт нападения и попытка взлома следствием признаны, но персонально обвинение никому не предъявлено. Взламывали на дом некие неизвестные, а в разбитое окно выкрикивала угрозы убить детей не конкретная Жанна Узденова, как утверждает потерпевшая Кристина Стригина, а так же какая-то неизвестная. Очных ставок не было проведено, следственных действий не проводилось.

По логике карачаевских следователей было две драки, вторая закончилась стрельбой, а между ними была попытка взломать дом Стригиных с угрозами убить детей. Но эту попытку совершил непонятно кто, чуть ли не инопланетяне… Как результат, в настоящее время дело о нападении взломе дома приостановлено ввиду «невозможности определить личности нападавших».

Никакого резонанса не имели и заявления русских фигурантов «дела Стригина» о применении к ним пыток. Ни Управление собственной безопасности МВД, ни прокуратура заявлениями о пытках не заинтересовались. Один из подвергшихся нечеловечески пыткам, Виктор Мироненко был изувечен, но никакого разбирательства по факту пыток не было и нет. Министру МВД КЧР, Ахмедханову Жаудату Юсуповичу повлекший у Мироненко паралич лица разрыв лицевого нерва и раздробленная скуловая кость, наверное, мелочью кажутся. В родном для Ахмедханова МВД Татарстана люди в мучениях умирают от засунутых в анус бутылоки из-под шампанского, и ничего…

Следствие, а впоследствии и суд тщательно обходили тему о количестве нападавших. Кристина Стригина утверждает что нападавших было не менее десяти: «две полные машины». Но в деле, а потом и в материалах суда фигурируют толькоБатчаев, Бостанов и Узденов и Узденова. Остальные же участники нападения определены юридически безупречной формулировкой «знакомые».

Странностей в деле Стригина много. Были странности в хронологии. Так между фактом стрельбы и привозом погибшего Бостанова в больницу прошло около сорока минут. То есть участники драки несколько десятков минут возили мертвого… Не замечали что он умер?

Налицо странности и с географией. От дома Евгения и Кристины Стригиных до перекрестка всего-то метров двадцать. Но следователи говорили, и суд это принял, о том, что Стригин стрелял с расстояния 43 метров по удаляющейся машине.

Нужно еще раз вернуться к действиям адвоката «защищавшего» Евгения Стригина, Ланового Петр Дмитриевич.

Что двигало этим «защитником», получившим в качестве гонорара более 100 000 рублей собранных для семьи Стригиных со всей России, непонятно. Страх, профессиональная некомпетентность или может некий «второй гонорар» - трудно сказать. Но правда есть правда: адвокат действовал с середины процесса в стиле адвокатуры на процессах 1937 года.

Самое же страшное, что он, явно старался побыстрее сделал пустую и работающую на заказчиков этнорасправы апелляцию в Верховный Суд РФ. Апелляция составлена была «защитником» очень гладко. Как и в материалах обвинения очевидные, бьющие в глаза факты в защиту Евгения, там были проигнорированы. Нападение на дом, шок детей, баллистические парадоксы, прочие фактологические противоречия. Грамотно, без иронии, составленная апелляция славного представителя карачаево-черкесской адвокатуры дала в итоге е страшный результат: Верховный Суд России оставил решение двух карачаевских судов в силе.

Но нельзя строго судить адвоката. Он ведь живет в национальной республике. А там любая прогулка по улице может кончиться очень неприятным общением с «группой возмущенных неустановленных лиц». Можно заполучить и персональное неудовольствие «очень серьезных и уважаемых людей».

Побывавшим в КЧР ставропольчанам неофициально рассказали, что «дело Стригина» было на контроле у высшего руководства республики и местных олигархов. И шло очень серьезное давление на Москву. Так якобы при этих контактах было заявлено, что любое облегчение приговора Стригину «взорвет межнациональные» отношения в республике.

В заключении надо сказать: русские должны завидовать карачаевцам. Такой уровень этнической сплоченности русским и не снился…

«Нашего тронули», - вся нация мгновенно сплотилась как один человек. И простые, и правоохранители, и чиновники и олигархи – все стали монолитом.

Весь карачаевский народ: «простые труженики» вышедшие на митинг в центре Преградной, национальная интеллигенция, этноолигархи, чиновники, «правоохранители».

И никому из них нет дела до идей абстрактного гуманизма и справедливости: «Наш безвинен потому что он наш». Когда русского парня Юрия Стешного два карачаевца резали в центре станицы Преградной, - 11 проникающих ранений, - тогда ни один карачаевец не возмутился.

Карачаевский митинг прошедший вскоре после смерти Бостанова имел два требования: выдать Евгения Стригина для национальной казни и выселить всех русских « с нашей земли». Организовывал этот митинг некий «активист карачаевского национального движения, бывший подполковник милиции», специально приехавший в Преградную из уже очищенного от русских Карачаевска. Почти все взрослые карачаевские жители Преградной, несколько сотен человек тогда вышли на площадь. Все в гневе сплотились с требованием примерно наказать «убийцу нашего парня». Правда до той расправы, о которой страстно мечтали участники карачаевского митинга в Преградной дело не дошло, хотя девять лет строгой зоны – это тоже хоть какой-то бальзам на душу карачавского народа. Впрочем, мечта преградненских митинговавших о достойном наказании вполне может осуществиться: Евгения Стригина карачаевские правоохранители планируют отправить для отбытия наказания в Дагестан. Что там ждет русского человека «на мусульманина руку поднявшего»? Ответ только один: смерть.

Но надо посмотреть и на второе требование митинга: «выселить всех русских с нашей земли». Карачаевцы появились в Преградной и окрестных станицах только после 1958 года. Почему же они считают эту землю своей? А потому, что помимо горского закона «наш прав, потому что он наш» есть и другой: «наша земля там, где ступила наша нога». И Евгений Стригин, убивший (если убивший) «нашего» совершил еще и другое «страшное преступление»: он поднял руку на ГОСПОДИНА. На ХОЗЯИНА. И понятно почему ехавшие за водкой карачаевцы так взъярились и полезли в драку за перегороженную русской машиной улицу: ведь холопы перегородили дорогу ГОСПОДАМ.

И понятно теперь почему весь карачаевский народ, включая местных олигархов, встал стеной против Евгения Стригина, почему шло давление даже на Москву, почему Евгения планируют отправить девятилетний срок в дагестанский зиндан. ХОЛОПЫ ДОЛЖНЫ ЗАПОМНИТЬ, ПОЛОЖЕННОЕ ИМ МЕСТО.

Борьба за русского человека защищавшего своих детей еще не закончена. Есть, путь малая, но надежда на справедливость. Осталась возможность апелляции в надзорную коллегию Верховного Суда РФ. Но для того, чтобы был использован этот последний шанс нужна помощь. Самая разная, моральная, информационная, материальная помощь.

Базирующаяся в Ставрополе общесвенно-политическая организация «Русское единство Кавказа» безуспешно пыталась привлечь внимание властей СКФО к знаковому «делу Стригина». Пытались они добиться вывода дела Стригина на рассмотрения межрегиональных следственных органов. Безуспешно. Русский человек не нужен никому, кроме тех, кто прикрываясь данной сверху властью вершит средневековое «этносудилище». Это знает не только семья Евгения Стригина, но все жители Невинномысска, Пятигорска, Кисловодска, Кондопоги. «Русский ад», он везде…