Альтернатива ХХ века

Юбилей

26 октября 1888 года по старому стилю родился Нестор Иванович Махно.

Десятилетиями вокруг имени батьки власти устраивали дымовую завесу из умолчаний, искажений, фальсификаций, наглой лжи и клеветы. Автора книг «Русская революция на Украине», «Под ударом контрреволюции» и «Украинская революция», составивших трехтомник его мемуаров, создателя песни «Любо, братцы, любо», стихов, очерков и статей изображали как бандита, отщепенца, живодера, хозяина кладов из награбленных драгоценностей и т.д. и т.п.

Убежденного, как и все анархисты, интернационалиста изображали антисемитом. Это Махно, среди бойцов которого по национальному составу евреи занимали по численности четвертое место и у которого контрразведку возглавлял известный в Одессе Лев Задов.

В дело были брошены лучшие кадры советского режима. Нужный советской пропаганде образ Махно появился в трилогии А.Н. Толстого «Хождение по мукам». В фильме «Красные дьяволята». У Константина Паустовского в «Книге о жизни». У Эдуарда Багрицкого в поэме «Дума про Опанаса».

И только «крестьянский сын» Сергей Есенин в 1923 году в «Стране негодяев» осмелился написать:

И в ответ партийной команде,
За налоги на крестьянский труд,
По стране свищет банда на банде,
Волю власти считая за кнут.
И кого упрекнуть нам можно?
Кто сумеет закрыть окно,
Чтоб не видеть, как свора острожная
И крестьянство так любят Махно?

После трусливой и бесславной самоликвидации советского государственного социализма пришло время правды о Несторе Ивановиче Махно.

Телевидение в 2006 году показало «Девять жизней Нестора Махно». Созданы и исполнены известными группами песни о Махно. Опубликовано много книг — в том числе превосходная «Тачанки с юга» Василия Голованова. В 2009 году в Мариупольском театре русской драмы режиссер Добрунов поставил спектакль «Красное и черное, или Мариупольский клад Нестора Махно».

И все же и в этом новом подходе остается вне внимания то главное, что, на мой взгляд, стоит за махновщиной. Есть искреннее намерение раскрыть правду, есть много сверхинтересных фактов. Но нет анализа. Впрочем, и в целом такое великое событие мировой истории, как вся русская революция 1917—1921 годов, все еще по преимуществу представлено в одеяниях из догм сталинского марксизма.

Юбилей Н.И. Махно дает мне повод представить свои соображения. Но помимо юбилейного мотива у меня есть и сугубо личный. С него и начну.

Дед Гавриил и махновцы

По вековой традиции крымских и приазовских греков меня, как старшего сына, назвали в честь деда — Гавриилом. Но деда я никогда не видел: он умер еще молодым. Зато рос я в обстановке всеобщего уважения к нему.

Среди целого букета семейных преданий особенно выделялись три. Во-первых, хождение деда на кораблях русской эскадры в Китай для подавления так называемого «боксерского» восстания. Во-вторых, организация дедом отказа роты, в которой он служил в Одессе, выйти для подавления одесситов, собравшихся встречать восставший броненосец «Потемкин». В-третьих, попытка махновцев повесить деда как первого председателя Совета в нашем селе. Остановлюсь на третьей истории.

После революции в 1917 году дед был избран первым председателем Крестьянского Совета в селе. (Возможно, я, избираясь первым мэром в Москве, следовал дедовскому примеру.) Тогда партии выходили из подполья и, логично, пытались привлечь в свои ряды деда. А потом, думаю, это делала компартия Украины год за годом. Я много размышлял, почему он так и не примкнул к компартии. И решил, что история с махновцами имела к этому несомненное отношение.

Гуляйполе, столица махновского движения, было всего в 150 километрах от села деда. Естественно, оно одним из первых попало в поле зрения восставших. К деду, как председателю Совета, вечером нагрянул отряд махновцев. Потребовали к утру 50 лошадей — или его тут же, возле Совета, повесят.

Дед попросил встретиться с командиром махновцев. Кто был этот командир — никто в нашей семье не знает. О чем говорили — тоже неизвестно. Хотя говорили всю ночь. Итог был таков: Махно получил 10 коней со дворов богатых греков. И десяток молодых греков, только что вернувшихся с фронтов мировой войны, ушли добровольно служить к Махно. Дед остался председателем, и все годы Гражданской войны махновские набеги на наше село не совершались.

В последующие годы, изучая литературу о Махно, я узнал, что по национальному составу в его армии по численности греки шли третьими, после украинцев и русских. Четвертыми, как я уже отмечал, были евреи.

А твердое нежелание деда вступать в партию коммунистов Украины — хотя его после этого ждала бы хорошая карьера — я объясняю только одним: идеология Махно показалась ему ближе, чем программа большевиков. И отрицательное отношение деда к коллективизации (закончившееся для него мариупольской тюрьмой) тоже, думаю, в чем-то было следствием искренней симпатии к программе Махно.

Из тюрьмы деда вытащил отец (тогда это еще было возможно). Но дед — человек очень дальновидный — все выводы сделал: оставаться в счастливой колхозной жизни он не захотел.

Размышляя о Махно, я понимал, что если такой, несомненно, умный человек, как дед Гавриил, сумел с махновцами договориться, то что-то в советской версии Махно не то.

Но главным толчком изменения моего отношения к Махно стало мое восприятие анархизма (и экзистенциализма) и анализ событий конца ХХ — начала ХХI века.

Время искать альтернативы

Конец ХХ века ознаменовался победой на нашей планете постиндустриального строя.

Потерпел поражение капитализм. Строй тотального частного хозяйствования, рынка и конкуренции как главных регуляторов. Строй политической демократии и либеральной идеологии. Он не мог развиваться без регулярных разрушительных кризисов — экономических, социальных, политических.

Потерпел поражение империализм — попытка господствующей группы сверхкрупных экономических объединений — монополий — захватить господство в нескольких странах — метрополиях и обречь большинство человечества на роль колоний и полуколоний.

Потерпел поражение государственно-бюрократический социализм. Строй тотального командования экономикой. Строй тотальной политической и идеологической диктатуры. Ни национал-социализму, ни интернациональному социализму не удалось достичь мирового господства. Государственно-бюрократический социализм не смог создать интереса к научно-техническому прогрессу ни у трудящихся, ни у правящей бюрократии. Он обрекал человечество на застой и стагнацию.

Победил постиндустриальный строй, в котором сделана попытка сочетать преимущества и государственного руководства, и свободной рыночной экономики. Попытка по возможности нейтрализовать негативные черты тотального частного хозяйствования и тотального огосударствления.

Но первые же два десятилетия постиндустриализма показали, что он, действительно принеся много позитивного, не смог избавить человечество от новых кризисов: экономических, военных, политических, социальных, национальных, идеологических. На человечество накатываются подлинные «цунами» безработицы, нищеты миллиардов жителей планеты, моральных и гендерных кризисов, религиозных конфликтов. И это при растущей опасности истощения ресурсов планеты, засорении среды обитания и поглощающих человеческие мозги дезинтеллектуализации и духовного отупения.

В такой ситуации наиболее дальновидные слои интеллектуальной элиты человечества и наиболее активные и радикально настроенные группировки народных масс вполне естественно ставят проблему поиска альтернативы. Альтернативы и постиндустриальному строю, и всей той цивилизации, итогом развития которой он стал.

Движения «зеленых», антиглобалистов, сторонников «Захвати Уолл-стрит», современного анархизма и нового социализма, радикального ислама объединяет неприятие существующего социального строя постиндустриализма и поиск полностью отличной от него социальной цивилизации. Быстро растет влияние движений, объединяющих всех противников постиндустриализма: «Пять звезд» в Италии; «Альтернатива для Германии»; прошедшей на последних выборах в парламент Чехии новой партии и т.д.

Вполне естественно, что поиск новой современной альтернативы для человечества обращает внимание на то, что в прошлом тоже предлагались альтернативы, пусть и не реализованные, но провозглашенные.

И я по-новому попытался взглянуть на весь ХХ век — и в мире, и особенно у нас. Среди проигравших я обнаружил не только сторонников реставрации прошлого, но и тех, кто предлагал России альтернативы ленинскому государственному социализму. Среди наиболее обозначивших себя в годы революции и Гражданской войны я увидел и Нестора Махно.

Кем же был этот, родившийся 125 лет назад, человек?

Факты из жизни Нестора Махно

Родился в селе Гуляйполе. Тогда это была Екатеринославская губерния — часть России, называвшаяся Новороссией.

Отец умер рано. Рос в бедной крестьянской семье. Окончил двухлетнее училище. Работал батраком с ранних лет. Потом пошел работать на местный чугунолитейный заводик.

В годы Первой русской революции вступил в украинскую группу хлеборобов анархистов-коммунистов. Участвовал в террористических актах. За убийство чиновника военной управы был приговорен Одесским военным судом к повешению. В камере смертников провел почти 2 месяца.

От «столыпинского галстука» Махно спас сам П.А. Столыпин. Он заменил казнь бессрочной каторгой, так как в момент преступления Махно еще не исполнился 21 год. Каторгу Нестор отбывал в Москве, в Бутырской тюрьме. Эти семь лет — с 1910-го по 1917-й — стали для него университетом. В тюрьме была большая библиотека. В тюрьме с ним были учителя — анархисты. Нестор упорно учился — русский язык, русская литература, математика, история, политэкономия и, конечно, учение анархизма.

Не менее упорно Махно боролся с тюремным начальством и регулярно отсиживал в холодном карцере. Так он приобрел туберкулез легких.

После Февральской революции 1917 года был освобожден и уехал в Гуляйполе. Там он организовал анархистов, бедных крестьян. Разогнал земство. Был избран председателем Крестьянского союза.

Боролся с Временным правительством. С мятежом Корнилова. В августе 1917 года — за 2 месяца до Декрета Ленина о земле — начал конфискацию помещичьих земель, освобождал крестьян от арендной платы, а рабочие получили право контроля на предприятиях.

Махно поддержал Октябрьскую революцию и Брестский мир. Выступил и против Центральной Рады и гетмана Скоропадского, и против вторжения на Украину немецко-австро-венгерских оккупантов. Но силы были неравные. Отряды Махно были разбиты, и он в мае 1918 года уехал в Россию. В Москве встретился с П.А. Кропоткиным и другими лидерами анархизма. А также с В.И. Лениным, Я.Н. Свердловым, Л.Д. Троцким.

Скорее всего, его не устроили их позиции — и Махно решил 29 июля 1918 года уехать на родину. Чтобы, говоря словами из его «Воспоминаний», создать «могучее антигосударственное движение широких украинских масс».

Возглавил сначала небольшой партизанский отряд. Его отличала исключительная личная смелость. Он не раз сам вел бойцов в атаки, за годы Гражданской войны он 12 раз был ранен, несколько раз тяжело. Но прежде всего он оказался выдающимся организатором и лидером. Из крестьян сформировалась, в конце концов, целая армия в десятки тысяч человек. А великое изобретение украинских крестьян — махновская тачанка — дало в Гражданской войне не меньший эффект, чем английские танки в Первой мировой.

Махно после изгнания немцев и падения Скоропадского воевал с Петлюрой и его Директорией. Потом с Деникиным. Потом с Врангелем.

А вот с Красной армией то воевал, то трижды заключал союзы. И каждый раз они нарушались. Порой по вине Махно. Но в основном самой советской властью. Троцкий даже объявил Махно вне закона. В другой раз его объявило вне закона украинское советское правительство.

Логика Махно была четкая: как только возникала опасность победы врагов крестьян, он шел на соглашение с советской властью. Его части включались в Красную армию. Взамен Махно получал от Москвы самое дефицитное для него — оружие, патроны, снаряды.

Огромную роль сыграли части Махно и в срыве наступления Деникина на Москву, и при штурме врангелевцев в Крыму (махновцы чуть ли не первыми форсировали Сиваш и ворвались в Крым).

За удар по тылам Деникина, взятие Мариуполя и роль в срыве наступления Деникина на Москву Н.И. Махно был награжден орденом Красного Знамени (один из нескольких первых номеров).

Как только последняя серьезная опасность для советской республики — после разгрома Врангеля — отпала, Красная армия получила приказ — покончить с Махно. Три четверти войск, участвовавших в штурме Крыма, были брошены против Махно. В том числе отборные части Котовского, Пархоменко. Заместитель Махно Каретник, командовавший махновцами в Крыму, был вызван в штаб Фрунзе и там расстрелян.

Махно метался по всей Украине и, в конце концов, летом 1921 года с отрядом в 78 человек перешел границу Румынии.

Потом лагеря в Румынии. Затем — в Польше. Сидел в варшавской цитадели вместе со своими соратниками — Я. Дорошенко и А. Хмарой. И только в 1924 году с помощью русских эмигрантов-анархистов Махно переехал сначала в Германию, а затем в Париж. В Париже этот якобы владелец кладов бедствовал. Зарабатывал на случайных работах. Постоянно лечился. Писал свои мемуары, статьи в газеты. 25 июля 1934 года умер от костного туберкулеза.

Альтернатива Нестора Махно

Когда сравниваешь постоянные войны Нестора Махно с немецкими оккупантами, Центральной Радой и Скоропадским, Директорией и Петлюрой, генералом Деникиным и бароном Врангелем и целой цепью то соглашений, то разрывов с ленинской советской властью, становится очевидным, что первых он рассматривал как врагов, которых, безусловно, надо уничтожить, а большевиков — как сторону, с которой, по его словам, «надо разобраться». Он говорил: «Коммунисты — все же революционеры. С ними мы сможем рассчитаться потом».

А вот ленинцы считали Махно таким же, если не более опасным, врагом, чем белые. Врагом, который должен быть уничтожен. Именно уничтожен.

За этим беспощадным курсом стояли не только и не столько недоверие Ленина и Троцкого к российскому крестьянству и его революционности.

Ленинцы понимали, что единственно созревшая и единственно возможная революция в России — крестьянская, антифеодальная. Замысел Ленина — еще с молодых лет рвавшегося к власти — состоял в том, чтобы оседлать лошадь крестьянской революции и гнать ее или до пролетарской революции в Европе, или хотя бы до социалистических преобразований в самой России.

Отсюда самой главной опасностью — больше царизма, белых, западных империалистов — было само русское крестьянство и его потенциальные лидеры и вожди, способные отодвинуть большевиков, выбить их из седла.

Отсюда неистребимая ненависть к левым эсерам — вплоть до изгнания их из советской власти. Отсюда отношение к Кронштадтскому и Тамбовскому восстаниям. Отсюда и сознательная, продуманная, беспощадная жестокость по отношению к Махно и махновцам. Ведь речь шла о самом опасном конкуренте в борьбе за влияние на трудовые народные массы.

На потенциальное и реальное сопротивление ленинцы ответили превращением советской власти в однопартийную диктатуру. Диктатуру опутавших всю страну сетью, никому, кроме центра, не подчиняющихся органов ВЧК («чрезвычаек»). Запретили свободу слова, закрыли оппозиционные газеты и организации. Установили то, что они называли диктатурой пролетариата.

России требовалось завершить начатые в 1861 году отменой крепостного права реформы. На завершение антифеодальной революции царизм не решился. С этой задачей не справились правительства ни Витте, ни Столыпина.

В Февральскую революцию 1917 года русская буржуазия вступила не для немедленного начала реформ, а подталкиваемая Англией и Францией к продолжению войны с Германией и Австрией.

Но и само крестьянство в начале 1917 года было не готово к «своей» революции. Ни идейно, ни организационно, хотя готовность самих крестьян к переменам была всеобщей.

Вот почему оказалось, что в 1917 году только Ленин и его партия знали, чего хотят, и готовы были взять власть.

За годы революции бывшие правящие классы России только при правительстве Врангеля смогли сформулировать и предложить программу действительно демократических преобразований, программу завершения антифеодальной революции. Но в 1920 году было уже поздно. Да и не мог Врангель из далекого Крыма даже представить стране свою программу.

Крестьянство тоже только за годы революции и Гражданской войны «додумало» свои предложения и представило их через свои партии и организации. Это были правые эсеры, левые эсеры и, наконец, махновцы.

Н.И. Махно сумел разработать развернутую альтернативу большевизму. Не монархическую. Не либеральную. А народную и социалистическую.

Что предлагал и за что боролся Нестор Махно? В чем состояла та альтернатива развития революции 1917 года, которую он предложил России?

Всеобщему огосударствлению военного коммунизма Ленина и национализации всей земли Махно противопоставил собственность трудящихся.

Нестор Махно — как рабочий — хорошо сознавал, что работа на государство будет не самой эффективной. Нестор Махно — как крестьянин — понимал, что земля, чтобы она сохранялась и улучшалась, должна быть в руках крестьян. Он призывал к «уравнительному землепользованию на основе собственного труда».

Махно выдвинул анархо-коммунистическую идею общества как «вольной федерации самоуправляемых коммун» — без классовых и национальных различий.

«Общими усилиями займемся разрушением рабского строя, чтобы вступить самим и ввести других наших братьев на путь нового строя. Организуем его на началах свободной общественности, содержание которой позволит всему не эксплуатирующему чужого труда населению свободно и независимо от государства и его чиновников, хотя бы и красных, строить всю свою социально-общественную жизнь совершенно самостоятельно у себя на местах, в своей среде». Это будет общество, в котором можно жить «без начальственных указов и приказов», «без притеснений панов, без подчиненных рабов, без богачей, без бедняков».

Вполне логично Махно делает вывод о том, что такая экономическая система не нуждается ни в каких силовых вмешательствах и вообще в государстве. Поэтому он выступал против продразверстки и всей политики военного коммунизма.

В духе анархизма Махно выдвинул идею «безвластного государства» в виде «самостоятельной крестьянской республики». В «безвластном государстве» Махно провозглашались свобода слова, печати и собраний, отказ от диктатуры коммунистической партии, свободные выборы в Советы, которые станут «самоуправляемыми», «вольными» и «беспартийными».

При Махно свободно издавались критикующие его газеты. Как и в наше время Ельцин, Махно был так уверен в своем авторитете в массах, что критики не боялся.

Махно быстро убедился, что при существующей в России советской власти все задуманное им как идеал общества невозможно. И он выдвинул обобщающую его требования задачу «третьей социальной революции» (после первой — Февральской и второй — Октябрьской).

Такая революция неизбежна и необходима, так как, «прикрываясь лозунгом «диктатура пролетариата», коммунисты и большевики объявили монополию на революцию для своей партии, считая всех инакомыслящих контрреволюционерами».

Практика махновского движения включала открытие школ, госпиталей, детских коммун, мастерских. Даже представитель ленинского правительства Антонов-Овсеенко докладывал в Москву, что Гуляйполе стало одним из самых культурных центров Новороссии — здесь три средних учебных заведения.

Естественно, что республика Махно стала таким же центром притяжения для анархистов, левых эсеров, всей «социалистической» антибольшевистской оппозиции, каким был Дон для белых.

Но практика махновского движения переполнена, как вся Гражданская война, как практика белых и красных, — насилием, террором, грабежами, разгулами никому не подчиняющихся банд «атаманов». Это было присуще всем участникам Гражданской войны, которая стала высшей формой того русского бунта, который великий Пушкин сверхточно определил как «бессмысленный и беспощадный».

Советская власть объявляла Махно и его движение вне закона. Махновцев расстреливали на месте. В ответ анархисты взорвали в Москве горком партии, и Ленин чудом избежал гибели.

Махно издал приказ, что врагами трудового народа «являются лица буржуазного класса, независимо от того, русские ли они, евреи, украинцы и т.д.», а также «советские комиссары, члены карательных отрядов, чрезвычайных комиссий, разъезжающих по городам и селам и истязающих трудовой народ». Их — при сопротивлении — Махно приказывал «расстреливать на месте».

Эту сторону махновского движения советская пропаганда раздувала, всячески скрывая масштаб Красного террора в годы революции, а также забывая миллионы жертв сталинской коллективизации, Большого террора 1937 года, выселения целых народов в годы Отечественной, испытаний атомного оружия, химизации и мелиорации.

Какой бы кровавой ни была практика махновского движения, она не может скрыть великого исторического факта: крестьянство, прежде всего украинское, выдвинуло альтернативу ленинскому социализму. Социализм без диктатуры, социализм без тотального контроля одной партии, социализм без всеобщего огосударствления, социализм без всевластия бюрократии, социализм со свободными выборами и свободной печатью, социализм демократический. Что-то похожее пытался предложить стране спустя 70 лет Михаил Горбачев.

Уроки Нестора Махно

Спустя 125 лет со дня рождения и уже почти 80 лет со дня смерти Махно продолжает остро привлекать внимание к себе. Более того, сейчас больше, чем когда-либо после 1921 года. Почему?

Попробую обозначить три главных — для будущего — урока.

Прежде всего это урок причин поражения Махно.

У махновщины оказалось две основные беды. Во-первых, махновцам не удалось объединиться с антибольшевистским движением русских крестьян, получившим яркое выражение в Тамбовском восстании, с так называемой антоновщиной. А вторым оказалось отсутствие союза и махновщины, и антоновщины с донским казачеством. Именно Дон мог и должен был стать мостом между Тамбовщиной и Украиной, а он стал стеной. Почему?

Казаки Дона, с одной стороны, чрезмерно связали себя с царизмом и после 1905 года превратились в царскую нагайку и для России, и для Украины. А с другой — дикие расправы с ними Троцкого и Свердлова породили в донском казачестве глубокую ненависть ко всем, кто даже упоминал о сохранении советской власти, пусть и «без коммунистов».

И все же главной причиной поражения Нестора Махно, как и Антонова, как и всего Белого движения, было отсутствие ответа на генеральную проблему России.

Это была проблема грандиозного экономического рывка. Главной проблемой России было не только и не столько установление справедливости, ликвидация грабежа трудящихся паразитами из власти и эксплуататорских классов. Главной проблемой России была задача не выпасть из потока мирового прогресса. Для этого надо было преодолеть то отставание от развитых стран, которое Сталин оценил в 50—100 лет.

На этот вопрос пытались ответить Витте и Столыпин. Их ответ был неполным, но и его царизм отверг. А у Махно и вообще всех «левых» России вовсе ответа не было. Не было сначала ответа и у большевиков, кроме упования на пролетариат Запада, потом — на программу индустриализации.

В этом один из главных уроков Махно для нынешней России. И сегодня проблемы России не в создании автоматически всё регулирующего либерального рынка, не в возвращении награбленного народу и наказании воров. Если все вернуть и разделить на 150 миллионов, мы в русло ХХI века не войдем. Для страны, отставшей на десятилетия от развитых стран, перераспределение накопленного, самое честное и справедливое, — будущего в ХХI веке не обеспечит, и соответствующие течения оппозиции ждет судьба Нестора Махно.

Второй урок Нестора Махно состоит в том, что в ряде своих главных лозунгов он предвосхитил то, с чем столкнулось человечество, — и в свете нынешнего кризиса постиндустриализма, и в свете перспектив перехода к альтернативной цивилизации ХХI века. Лозунгам Махно близки требования антиглобалистов, «зеленых», антиуоллстритовских движений, движений нового ислама.

И третий урок. Хотя антиленинская социалистическая альтернатива Махно была обречена, беззаветная и мужественная борьба Нестора Махно останется вдохновляющим примером верности личности своим идеалам.