Тюремные джамааты «русских османов»

Взрыв автобуса в Волгограде вновь заставил обратить внимание на российское исламистское подполье и полуподполье, включающее во все большем и большем количестве не только представителей народов Кавказа и Поволжья, но и этнических русских. Как известно, волгоградскую шахидку, дагестанку Наиду Асиялову завербовал ее собственный муж – «русский ваххабит» Дмитрий Соколов. Идеологический вакуум, в котором живет путинская Россия, порождает самые странные идеологические химеры, эффективных инструментов борьбы с которыми у государства, как выясняется, нет.

Недавно спецслужбы РФ совершили полноценный накат на НОРМ – Национальную организацию русских мусульман. Эта структура образовалась из русских националистов, принявших ислам. После ряда преобразований и внутренних конфликтов, изгнания шиитов и прочей суеты структура сделала выбор в пользу маликитского мазхаба (одна из школ шариатского права - АПН-СЗ). Организацию отличал повышенный интерес к различным исламистским организациям мира, ее члены общались и встречались с представителями этих организаций. Огромное значение придавалось Турции, конкретно – «нео-османскому проекту».

Один из лидеров организации Максим Байдак, известный под псевдонимом Салман Север, сходил с ума по Эрдогану и турецкому исламизму. Попутно его реально перли национал-фашистские концепции и эстетика – «Османненербе», «Норманнфронт» и прочее. Ребята посерьёзнее, как «Егор ар-Руси», ездили воевать за джихадистов в Сирию.

Симпатии к Талибану, нигерийской исламской террористической организации Боко Харам, сомалийским боевикам там цвели буйным цветом, что собственно подтверждает простую истину: нео-османизм - это умеренный Талибан + турецкий национал-социализм. Нечто подобное турецкому нео-османизму, но без столь сильного религиозного подтекста пытались реализовать баасисты в Ираке, но арабский НС так и не вышел за пределы своего интеллектуального круга – всерьез его могли воспринимать только арабы. У турков получилось более мощно - нео-османизм забрался на чужие, нетурецкие территории.

В противовес примитивной злобной тактике Саудовской Аравии, которая тупо затыкает всем рты и развязывает войны благодаря дружбе с британскими и американскими элитами, турецкий проект внешне сохраняет светский лоск и ориентирован на интеграцию с Европой. При этом «нео-османы» рассматривают себя как своего рода вирус, который должен внедриться в европейское общество, через систему независимых джамаатов инфицировать его смесью из ислама и неофашизма и на выходе получить империю.

Любопытно, что он четко направлен против Европы и России, а также ориентирован на османизацию Ближнего Востока - эрдогановский идеолог Ахмет Давутоглу неоднократно говорил, что Турция должна расширяться не только на запад, но и на восток. В Турции всегда получали убежище и помощь чеченские боевики, причем как периода «Ичкерии», так и времен «Имарата Кавказ». Против России воевали турецкие добровольцы. Умаров регулярно лечится в этой стране, в Турции также жил недавно ликвидированный «почетный консул Ичкерии». Любовь многих турецких мусульман к чеченским террористам тоже общеизвестна. Турецкие имперские амбиции по-прежнему живы, и России с Европой в них отводится определенное положение, которое, боюсь, не устроит русских и европейцев. Нео-османизм достаточно агрессивно проповедуется и финансируется: «Османненербе», «Русский османский клуб», украинские османы (звучит как шутка, но они есть!), африканские османы, «Стамбул» - самое популярное женское имя в Сомали... В общем, свидетельств очень много.

Арест Салмана Севера - тема для отдельного разговора. Он и его единоверцы приложили все усилия, чтобы описать ужасы карательной машины, но оно как-то не клеится, учитывая, что Салман, отпущенный из зала суда, живой и здоровый, уже из-за границы толкает проповеди в Сети. 

Захотели бы его реально закрыть - во время обыска нашли бы или ствол, из которого убили пару человек, или полкило афганского героина, а не отпустили бы за пределы России. В Китае вообще пропал бы без вести, а матери сообщили бы, что напрасно старушка ждет сына домой…

За что взяли «Салмана» известно: прежде всего, за работу по обращению заключенных в исламистскую идеологию. На российских зонах, как известно, люди живут плохо, условия отвратительные, даже хуже, чем в большинстве стран Латинской Америки. Отчаявшегося человека легко превратить в исламиста. На Кавказе и в Палестине так смертниц штамповали - брали тех, у кого погибли родственники или еще какая беда произошла, промывали пару недель мозги под музыку и отправляли взрываться. Собственно, создание тюремных джамаатов (так называемый «проект Зинданистан») направлено на формирование будущих террористов, которым после зоны особо терять нечего.

Тактика это совершенно не нова - по ней в Колумбии работают ультралевые террористы из Революционных вооружённых сил Колумбии (FARK) и ультраправые боевики-парамилитарес. Дело в том, что в Колумбии тюрьмы коммерчески ориентированные. То есть заключенный или платит за койку и еду, или спит голодным на земле. FARK и ультраправые, имеющие солидное финансирование, «делят» тюрьму и принимают к себе «добровольцев», тренируют их и после выхода на волю вводят в состав организации, а взамен обеспечивают им на зоне питание, крышу над головой и защиту.

В Штатах вербовку и обращение заключенных практикуют черные мусульмане-расисты в тюрьмах, где сидят осужденные за тяжкие преступления на долгие сроки. Афроамериканцы, которые внезапно прониклись идеей поиска своей идентичности, как правило, используют ислам для сепарации от «белого дьявола», который обычно христианин.

Для противостояния всему этому у российских властей нет главного – серьезного цивилизованного национального проекта. Не «православного общества» образца хунт Южной Америки 70-х годов, а нормального светского свободного проекта. Идея борьбы с исламизмом в общем верная, хотя и чрезвычайно грубая - тоньше работать надо, но уберечься от тех же «тюремных джамаатов» и терроризма можно только при наличии тщательно продуманной пеницитарной системы, хорошего и доступного образования, развития наук и светской культуры. Не той, которая в телевизоре, дозировано отпущенная и подцензурная, а живой и мощной. То есть тем, чего в России нет напрочь и при существующем режиме не предвидится.

Ева Грин