Ты кто такой?

Про нового и.о. главы Дагестана Рамазана Абдулатипова можно сказать – "политик старой закалки".

Уроженец юга республики начинал политическую деятельность еще в КПСС. В 1988 году доктор философских наук Абдулатипов уехал в Москву, где стал консультантом отдела национальных отношений ЦК партии. С того времени и закрутилась столичная карьера. Наиболее бурными оказались, конечно, 1990-е годы. За десятилетие Рамазан Абдулатипов прошел путь от народного депутата Верховного совета и кандидата в вице-президенты России (при кандидате в президенты Вадиме Бакатине) до министра национальной политики РФ.

В 2000-х годах карьера политика, казалось, шла под уклон: сначала сенатор, потом посол в Таджикистане, затем ректор Московского госуниверситета культуры и искусств (МГУКИ). На самом деле Абдулатипов всегда оставался неким козырем в рукаве у Москвы. По замечанию экспертов, его фамилия вновь всплывала каждый раз, когда ставился вопрос о смене руководства Дагестана.

В декабре 2011 года ректор МГУКИ вернулся в публичную политику, став депутатом Госдумы от "Единой России". По словам Абдулатипова, он всегда был готов возглавить родную республику, и вот, наконец, в 2012 году этот час настал.

Излишне напоминать о том, насколько сложным регионом придется управлять 66-летнему назначенцу. Экономическая депрессия, безработица, отток населения, всепожирающая коррупция. Помимо бандподполья, прикрывающегося религиозными лозунгами, головной болью властей все чаще становится национализм народов, населяющих республику.

Рамазан Абдулатипов – аварец, то есть принадлежит к самой многочисленной национальности республики. Последние десятилетия руководители Дагестана меняются по принципу "аварец – даргинец". Председатель Госсовета Магомедали Магомедов был даргинцем, сменивший его на должности президента Муху Алиев – аварцем, его преемник Магомедсалам Магомедов – даргинцем, и вот теперь снова аварец.

Национальность в Дагестане означает и принадлежность к какому-нибудь соответствующему клану. А в последнее время стало заметно недовольство менее многочисленных народов преобладанием во власти представителей двух самых крупных этнических групп.

На юге республики не спадает национальное движение лезгин, катализатором которого является разделенность народа: после распада СССР сотни тысяч лезгин, живущих на другом берегу реки Самур, оказались гражданами Азербайджана. На лезгинских сайтах можно встретить идеи воссоединения народа в едином Лезгистане.

Идея воссоединения народа и создания собственного национального образования витает и на севере Дагестана – у ногайцев. Осенью 2012 года в райцентре Терекли-Мектеб в Ногайском районе состоялся "альтернативный" съезд ногайцев. Он принял обращение к президенту РФ Владимиру Путину. Участники форума призвали рассмотреть вопрос о формировании территориального образования ногайцев в составе Российской Федерации – в пределах границ их компактного проживания на территории Ставрополья, Чечни и Дагестана. "Только отделение от Дагестана и создание автономии может дать ногайцам возможность сохраниться как народу-этносу", – говорилось в обращении в обоснование идеи создания Ногайстана. В документе утверждалось, что большинство ногайцев не устраивает их социально-экономическое и политико-правовое положение в Дагестане.

Подобные сепаратистские движения зародили даже мысль, что "проект Дагестан" близится к историческому завершению. В Махачкале к угрожающим сигналам относятся более чем серьезно. В ноябре 2012 года в федеральной прессе была опубликована информация о том, что депутаты дагестанского парламента готовят предложения об изменении названий всех национальных регионов России. Вместо "национального" названия регионам предлагалось взять географическое. Так, Кабардино-Балкарию могли переименовать в Приэльбрусскую республику, Татарстан – в Казанскую республику и т.д. При этом парламентарии, конечно же, заметили, что Дагестану переименовываться не потребуется, так как это название не этническое, а историческое.

Нетрудно догадаться, что такое предложение выглядит желанием подстелить соломку под падающее единство Дагестана. Ведь если по всей России упразднят этнические названия, то, например, ногайские сепаратисты лишатся легитимного права требовать создания своего национального образования. Впрочем, в других регионах инициативу дагестанских депутатов не поддержали. Да и специалисты понимают, что от простого переименования регионов национальные движения не исчезнут, а, может, даже получат новый импульс к радикализации.

Федеральный центр подошел к проблеме единства Дагестана с другой стороны – назначил Рамазана Абдулатипова на пост руководителя республики. Московский политик, пусть и дагестанского происхождения, видится равноудаленным от всех правящих ныне в республике кланов. Более того, по утверждениям дагестанских публицистов Марко Шахбанова и Магомеда Бисавалиева, имя московского аварца Абдулатипова в результате симпатично представителям других национальностей.

Сам Рамазан Абдулатипов в первых интервью в качестве руководителя республики обещал покончить с практикой привечания "любимчиков" в Дагестане. "Моя позиция такова – лучше тысячи предпринимателей малого и среднего бизнеса, чем два-три олигарха. Они важнее, они значимее для республики и народа", – сообщил Абдулатипов в интервью порталу "Кавказская политика". Он также почти открыто заявил о желании "подвинуть стратегических инвесторов", занявших "олимпийские места" в экономике Дагестана.

В то же время, будучи философом-материалистом, Абдулатипов надеется исправить ситуацию в депрессивном и раздираемом противоречиями Дагестане за счет экономического развития. Новый руководитель республики уже заявил о намерении начать реиндустриализацию региона и заняться реанимацией текстильной промышленности, сельского хозяйства и пищепрома, а также нефтедобычи. Для реализации своих проектов руководитель Дагестана надеется привлечь капиталы со стороны.

Логика нового руководителя Дагестана понятна: заняв соотечественников производственным трудом, надеется отвлечь их от радикальных и сепаратистских идеологий, добиться стабилизации обстановки в регионе и его выхода из затяжного кризиса. Однако бодрые надежды и бравурные обещания излагали и предшественники Рамазана Абдулатипова, приходившие на пост главы, а воз и ныне там.