"Историческая призма": 1914-й. Как армянские рецидивисты планировали удар в спину России

С началом Первой мировой войны наступает поворотный момент в истории "армянского вопроса", когда последний, в общей своей совокупности, начинает связываться и даже отождествляться с вопросом о формировании армянских дружин для участия в совместных с войсками стран Антанты военных действиях против турецкой армии.

По этому поводу среди армян до войны существовало два политических течения: одни высказывались за желательность ограничиться выполнением своего гражданского долга в отношении России и отказаться от вербовки добровольцев, а другие, более радикальные, стояли за активное вмешательство в войну до самых крайних жертв, исходя из той мысли, что чаяниям армян суждено осуществиться или теперь, или никогда. Это последнее течение и взяло верх.

Летом 1914 года на особом совещании у Кавказского наместника армянам было предложено организовать особые дружины (хумбы) под предводительством испытанных четнических вожаков (хумбапетов), которые должны были по 4 главным направлениям наступления русской Кавказской армии состоять при войсковых частях.

Направление выбиралось преимущественно такое, где преобладало армянское население. Армяне с полной готовностью пошли навстречу предложению организовать дружины, выразив при этом пожелание, что турецкие армяне также должны быть вооружены. Организацию дружин взяло на себя Армянское Национальное Бюро, вызванное с этой целью к жизни, официально не утвержденное, но фактически признанное. Так как вопрос о дружинах был слишком ответственный, и для Бюро требовалась авторитетность, в Тифлис были приглашены армянские представители от значительных городов и местностей, которые на частном совещании, единогласно одобрив задуманное дело организации дружин, обещали свою моральную и материальную поддержку.

В начале сентября 1914 года было объявлено об открытии записи в добровольцы, и немедленно после объявления со всех сторон стали стекаться охотники, преимущественно из турецкоподданных, кавказские же армяне одновременно наполняли ряды русской армии.

Согласно сведениям российского Министерства Внутренних Дел и донесениям жандармского начальства на Кавказе, с начала войны в Тифлис стали съезжаться также вожаки партии "Дашнакцутюн" и известные её боевики, включая тех, над которыми тяготели обвинения в тяжких государственных преступлениях против России.

Решено было образовать четыре дружины. Руководившее формированием армянских дружин Армянское Национальное Бюро с распорядительным при нем Комитетом, состояло исключительно из представителей партии "Дашнакцутюн". Таким образом, Бюро фактически действовало в партийных целях, и все командные посты в дружинах замещало своими сторонниками, отдавая и в остальном предпочтение членам партии "Дашнакцутюн". Вопрос о создании армянских дружин и участии их в военных действиях против Османской армии, в глазах данной партии являлся, прежде всего, вопросом политическим и всецело связывался с тем, какое будущее ожидает районы проживания турецких армян и как отнесутся к этому будущему европейские державы и Россия.

В целях поддержания добровольческого движения и ведения в этом духе соответствующей пропаганды, "Дашнакцутюн" были приняты также меры к привлечению в ряды добровольческих отрядов представителей армянской интеллигенции в лице учащейся молодежи высших учебных заведений.

Во второй половине октября 1914 года дружины были готовы к выступлению в поход. Первая дружина поступила под командование известного четнического вождя Андроника Озаняна. Во время последней Балканской войны (1912-1913) он сражался в рядах Болгарской армии и получил офицерский чин. Его дружина 23 октября 1914 года выступила из Джульфы в Хой. Второй дружиной командовал Драстамат Мартиросов Канаян (Дро), житель села Игдыр Сурмалинского уезда Эриванской губернии, который обвинялся в совершении ряда террористических актов, но от суда и следствия скрылся и был в розыске циркуляром Департамента Полиции от 24 октября 1910 г. Отряды Дро 24 октября 1914 года двинулись из Игдыра на Тепаризский перевал.

Третью дружину возглавил Амазасп Хачатуров Срвазтян. Первый опыт террористической деятельности Амазасп приобрел на территории Ванского региона Турции. В 1905 году он перевел свою преступную деятельность в Карабах, где занял должность заместителя так называемой армянской милиции и получил печальную известность из-за учиненных им жестоких расправ над мирным азербайджанским населением. За проявленный им "героизм" в ходе операций по уничтожению мирного мусульманского населения Карабаха партия "Дашнакцутюн" присвоила Амазаспу звание "генерала".

Царское правительство не потерпело зверств этого дашнакского палача и в 1908 году сослало его в Сибирь на 15 лет. Однако, подпав под амнистию, Амазасп летом 1914 года появляется в Восточной Анатолии. Дружина, под командой хумбапета Амазаспа 1-го ноября вступила в Алашкертскую долину.

Четвертую дружину возглавил Кери, известный под кличкой "Зангезурский", сподвижник Ефрема, бывшего начальника персидской полиции, известного своим выступлением против русских войск в 1910 г. в Тебризе. Кери разыскивался персидским шахским правительством. Отряд Кери выступил из Сарыкамыша на Ахверан и Хошаб.

Перечисленные предводители армянских дружин были известны, как главнейшие боевики партии "Дашнакцутюн". Кавказское военное начальство была хорошо знакомо с этими лицами, а равно с их прошлым, но протестовать против их назначения начальниками дружин для него не представлялось возможным, ввиду: 1) состоявшейся в 1914 году амнистии всем лицам привлеченным к судебной ответственности по делу о партии "Дашнакцутюн", и 2) состоявшемуся приказу главнокомандующего Кавказской Армией, наместника Н.Воронцова-Дашкова о полной неприкосновенности всех армян, за коими числятся в прошлом политические преступления, с отводом им для пользования полосы территории от линии Карс-Эчмиадзин-Эриван-Нахчыван-Джульфа до турецкой границы.

В дальнейшем численность дружин достигла шести. 6-я армянская дружина была сформирована по инициативе партии "Гнчак", и состояла преимущественно из членов этой партии. Разрешение на ее формирование было дано Главнокомандующим Кавказской Армией, ввиду настойчивых жалоб представителей этой партии на пристрастное и партийное к ним отношение "Дашнакцутюна". При формировании этой дружины, во главе ее был поставлен, с разрешения главнокомандующего, офицер русской армии – армянин, капитан Джанполадян. Общая численность членов дружин составляла около шести тысяч человек.

Дружинники были отлично экипированы. Они носили защитного цвета длинные кители с большими карманами, брюки. Все — добротного качества. Вооружены были русскими винтовками, и очень у многих длинные револьверы системы "Маузер" с деревянными кобурами-футлярами к ним в качестве ложа винтовки для стрельбы на дальнюю дистанцию. Целая броня перекрестных патронташей на груди и поясе придавала армянским дружинникам очень воинственный вид. Головным уборам их были черные кавказские, почти сплошь каракулевые, папахи, что сближало их с казаками. При дружинах была сотня конных разведчиков. Командиры дружин были одеты и вооружены, как и их дружинники, но только без винтовок. Все члены дружин были без погон.

Дашнакские лидеры, которые накануне и в период войны осаждали в европейских столицах дипломатические представительства великих держав, твердо настаивая на том, что единственным путем для решения "армянского вопроса" является создание армянской автономии в пределах Турции, сообразно этим планам выдвигали обширные задачи для армянских дружин, которые должны были явиться не только вспомогательными частями, хорошо знакомыми с местностью, но и призваны были самостоятельно решать задачи там, куда по политическим соображениям будет неудобно двинуть русскую армию.

Армянские вожаки надеялись, что в заграничных кругах придадут большое значение армянским дружинам, и считали, что таковые поднимут политическое значение армян и цену их в глазах держав и что чем сильнее будут армянские отряды, тем больше будут прислушиваться к их желаниям. В случае победы над Турцией, эти дружины должны были поддерживать порядок для гражданского устройства армянского населения на территориях, занятых русской армией по праву войны.

Умело маскируя внешнюю лояльность по отношению к своим великим покровителям, армяне готовы были при первом удобном для них случае сбросить эту маску, и, не ожидая ликвидации великой мировой войны, обратить данное оружие против них. По сведениям Министерства внутренних дел Российской империи, партия "Дашнакцутюн" решила предупредить всех добровольцев-армян не сдавать полученное ими оружие обратно, так как в случае отказа великих держав, и прежде всего, России даровать армянам автономию, эти же добровольцы должны явиться готовыми вооруженными кадрами для борьбы с русским правительством. Для успешности подобного выступления партией было решено, по возможности, установить добрососедские отношения с другими национальностями Кавказа, в том числе даже и с татарами (азербайджанскими тюрками - И.Н.), дабы последние не чинили им противодействия, так как в противном случае то оружие, которое армяне предполагали обратить против русских, им придется направить против них.

Следствием распространения подобных директив среди военнообязанных и призванных нижних чинов становилось участившиеся среди армян случаи дезертирства из армии, симулирование болезней, самопоранение и даже перебежки в ряды турецкой армии.

В январе 1915 года партия "Дашнакцутюн" предписала всем своим членам бросить свои дела и немедленно ехать в Тифлис, для разрешения первостепенной важности вопросов. Партийные деятели, не скрывая, говорили, что настоящее единение армии с русским правительством имеет лишь временный характер, что в дальнейшем выступление армян будет иметь вид политического выступления, а не помощи русским войскам, и, что, наконец, для партии весьма важно получить возможно большое количество оружия.

В феврале 1915 года в Тифлисе состоялся съезд представителей местных армянских комитетов. Было решено вести усиленную агитацию среди армян по сбору денег на нужды армянских дружин, а также признано крайне необходимым увеличение количества последних и соединение всех сил в одно целое для совместного действия и направления их против того врага, который наиболее окажется опасным для армян.

Сильно возбужденное и боевое настроение съезда разжигалось горячими речами присутствовавшего на съезде Андроника, совершенно недвусмысленно указывавшего армянам, что у них может явиться более опасный враг, нежели Турция, с которым им придется вступить в борьбу.

В результате резолюций, вынесенных на указанных собраниях, представители армянских организаций стали возбуждать перед высшим русским военным командованием настойчивые ходатайства о формировании новых дружин и о выдаче на этот предмет в усиленном размере оружия. Причем, как следовала из доклада представителя военного ведомства партии Дашнакцутюн, зачитанного на съезде, русское правительство уже выдало в начале войны 242 900 рублей на предварительные расходы, чтобы вооружить и подготовить турецких армян и во время войны внутри страны устроить восстание (на совещаниях съезда, был проверен и принят денежный отчет. собранный армянами на содержание добровольческих дружин: в приходной части отчета указывалась сумма в 620 тысяч рублей, из которых было израсходовано 520 тысяч рублей - И.Н.).

Как отметил далее дашнакский оратор, "наши добровольческие отряды должны прорваться через цепь турецкой армии и, объединившись с повстанцами, создать анархию в тылу и на фронте, если возможно, у противника, т.е. Турции, и этим самым обеспечить продвижение русских войск и завладение Турецкой Арменией".

Таким образом, главнейшими факторами, побудившими армян столь энергично взяться за дело формирования дружин, являлись: потребовать при окончании войны в виде компенсации за услуги, оказанные этими дружинами державам, признания армянской автономии; воспользоваться, в случае отказа, дружинами в качестве боевого кадра для обеспечения себе возможности добиваться выполнения предъявленных притязаний силой.