Второе рождение Новороссии

Новороссия — относительно молодая часть Российской Империи, процесс становления которой обусловливался быстрой колонизацией многонациональным населением, а также практически мгновенной индустриализацией и урбанизацией края. Дореволюционные ученые обычно относили к Новороссии все земли на юге империи, присоединенные со времен царствования Екатерины II. Однако чаще всего имелись в виду территории четырех губерний — Херсонской, Екатеринославской, Таврической и Бессарабской. Это нынешние Одесская, Николаевская, Херсонская, Кировоградская, Днепропетровская, Запорожская, Луганская и Донецкая области Украины, а также наш Крым.

Экспансия для защиты

«Дикое поле» - так издревле на Руси называли территорию причерноморских и приазовских степей. Веками здесь кочевали племена скифов, хазар, половцев, печенегов и татар, использовавших пустынные земли для выпаса лошадей и в качестве транзитного коридора для набегов из Азии в Европу, с юга – в Великое Московское княжество.

Лишь на первый взгляд природа этих краёв была создана для осёдлых народов: плодородная почва, в целом мягкий климат, богатый животный мир. Но при этом случались суровые морозы, засухи, нашествия саранчи и, главное, регулярные набеги кочевников, промышлявших работорговлей. Отдельным племенам укорениться в степи было непосильной задачей. Оседлость могла состояться лишь под крылом сильной цивилизации, что и происходит в результате русской экспансии на юг.

После окончания Смутного времени в 1613 году перед Российской империей встал ряд неотложных геополитических задач. Необходимо было срочно укреплять южные границы от набегов крымских татар, которые регулярно разоряли земли до самой Москвы, десятками тысяч угоняя в полон русских крестьян. В первую очередь Империя заселяет Слободскую Украину, или Слобожанщину как русскими, так и выходцами из правобережной Малороссии, находившейся под властью Речи Посполитой. Сегодня это территории Харьковской, Сумской, Белгородской областей, а также районы Полтавы, Луганской, Донецкой, Курской и Воронежской областей.

Запорожские казаки, которые ещё в конце 16-ого века укрепились на острове Хортица за днепровскими порогами, благодаря русскому штыку получили новые земли под свои поселения, и бок о бок с российскими войсками отражали стремительные налёты татарской конницы.

Московское государство год за годом последовательно на юг выстраивает «засечные черты» — оборонительные укрепления. В начале 16-ого века появляется Белгородская черта, в 1680-ые – Изюмская, после Азовских походов Петра Первого в конце 1690-х — начале 1700-х годов закладывается Троицкая черта от Азова и Таганрога до устья Орели. Следом – Царицынская линия, в 1739-х – Украинская, Донская. И так далее, пока в 1783 году Россия окончательно не присоединила Крым.

По направлению к черноморскому побережью в степи стремительно отстраиваются крепости и города Херсон, Екатеринослав (нынешний Днепропетровск), Николаев, Одесса, Ростов, Таганрог, Дубоссары, Мариуполь и многие другие.

До середины 18-ого века земли Слобожанщины и севера Новороссии заселяют в основном русские и малоросы, не испытывая при этом никаких межнациональных противоречий. И те и другие сознавали себя и друг друга частью единой русской нации. Это касалось в том числе запорожских казаков, которые, по признанию Дмитрия Яворницкого, видного украинского историка, автора трехтомной «Истории запорожских казаков» 1890-ого года выпуска, считали себя «одним народом с великорусами».

Первая колонизация

Вслед за движением русских войск на юг и строительством новых засечных черт Российской империя ставит новую задачу: организовать на пустынных степных землях хозяйственный быт в поддержку воинов-охранителей русской границы. Разрабатывается программа масштабной колонизации Новороссии, в которой историки выделяют два вида: русскую и иноземную. Первую часть составили малороссы (запорожские поселенцы и выходцы из правобережной Малороссии), переселенцы из левобережной и отчасти слободской Украины, а также великороссы (казенные и экономические крестьяне, однодворцы, казаки, отставные солдаты, матросы, дьячки, раскольники).

Крестьянское население Новороссии можно было поделить на две большие группы — свободных селян, живших на государственных землях, и помещичьих крестьян. Впрочем, стремление к быстрой колонизации было настоль велико, что одно время государство фактически санкционировало «право убежища», предоставляя свободу беглым крепостным. Наместник Екатеринославской губернии Синельников даже предлагал выкупать малороссов у харьковских и воронежских помещиков недорого, по 40–50 рублей за душу. А гоголевский Чичиков для махинаций с землёй Новороссии скупал мертвые души еще дешевле, «на вывод в Херсонскую губернию»: «О, там отличные земли, не заселено только, — сказал председатель и отозвался с большою похвалою насчет рослости тамошних трав».

В разные концы империи рассылались вербовщики. Согласно историческим документам, офицерам за 80 привлеченных душ полагался чин поручика. А еврей-вербовщик получал пять рублей с каждой девицы — слабый пол в небезопасной Новороссии поначалу был в большом дефиците. Для защиты огромного потока переселенцев из Заднепровской Украины, бывшей под властью Польши до раздела, на ее границах строились специальные крепости — своих беглецов поляки ловили и жестоко наказывали.

Среди великоросских переселенцев едва ли не первое место по численности занимали раскольники. Специальным императорским манифестом они вызывались из Польши и Молдавии и получали серьезные льготы: по 50 рублей на двор из четырех человек и пятилетнее освобождение от податей.

Иноземная колонизация имела пестрый этнический окрас и иное сословное представительство. Множество иностранцев стремились в города, где занимались в основном торговлей. Греческие и армянские общины Одессы, Херсона, Ростова корнями уходят в тот период становления Новороссии. Кроме них на эти земли стекались болгары, молдаване, поляки, немцы. Одними из первых местный край заселили сербы. Дополняли картину кочевые цыгане. В конце концов уникальную для империи возможность владеть землей получили евреи. Так, революционер Лев Троцкий был пятым ребенком в семье евреев-колонистов, богатых землевладельцев-арендодателей, переехавших в Новороссию из Полтавы.

В известных манифестах 1762 и 1763 годов Екатерина II призывает иноземцев «для развития торговли и промыслов»: «Мы, ведая пространство земель нашей империи, усматриваем наивыгоднейших к населению и обитанию рода человеческого полезнейших мест, до сего ещё праздно остающихся немалое число, из которых многие в недрах своих скрывают неисчерпаемое богатство разных металлов; как лесов, рек, озёр и к коммерции подлежащих морей, так и к размножению многих мануфактур, фабрик и прочих заводов способность великая».

Переселенцам, соблазнившимся такими богатствами, императрица обещала невероятные льготы: деньги на путевые расходы, освобождение на 30 лет от всех податей и повинностей, беспроцентную ссуду с погашением через десять лет, собственную юрисдикцию, беспошлинный ввоз имущества на 300 рублей и многое другое. Русские колонисты таких благостей не знали. Профессор Харьковского университета Догуров в конце XIX века писал: «Я не хочу сказать, что управление иностранных колоний было совершенное. Но я убежден, что наши русские колонии чувствовали бы себя очень хорошо, если бы они были поставлены в зависимость от бюро иностранных колоний». Еще 250 лет назад «иностранные инвесторы» получали особые преимущества перед соотечественниками.

Оценить масштаб колонизации непросто, границы Новороссии в то время быстро менялись. Тем не менее историки приводят следующие цифры: в 1768 году на этих землях проживало 100 тыс. человек, в 1797-м — 850 тыс., а в 1823-м — уже полтора миллиона.

С 1819 года переселение в Новороссию было ограничено. Специальное разрешение в 1823 году получили 169 семейств баденских немцев. В 1860-х позволено массовое переселение славян из Турции. Значительная часть солдат-добровольцев – участников Крымской войны (сербы, болгары, черногорцы) - изъявили желание остаться в России после ее окончания — они присоединились к колониям соплеменников в Новороссийском крае. Все многообразие народностей и этносов под эгидой Российской Империи успешно переплавлялось в единую новороссийскую общность, чему немало способствовали смешанные браки.

От Новой Америки до Украины

Путь степной - без конца, без исхода,
Степь, да ветер, да ветер, - и вдруг
Многоярусный корпус завода,
Города из рабочих лачуг...

Уголь стонет, и соль забелелась,
И железная воет руда...
То над степью пустой загорелась
Мне Америки новой звезда!

В стихотворении «Новая Америка» Александр Блок описывает территорию Новороссии в конце 19 – начале 20 года, когда процесс хозяйственного освоения земель разными народами мира сменился быстрой индустриализацией. За счет Донецко-Криворожского района происходил бурный рост металлургической и горнообрабатывающей промышленности. Донбасс по темпам развития обогнал Урал, и для сотен тысяч рабочих стал «новой Америкой». Начинается новый этап русской колонизации края. В то же время здесь расширился мощный аграрно-сырьевой регион, поставлявший хлеб и сельхозсырье. Малороссы населяли в основном деревни и села, а великороссы обживали стремительно растущие города, и именно урбанистический процесс определяет русскую идентичность края.

Индустриальное развитие региона тормозят гражданская и Первая Мировая войны. Но уже в 30-е Советский Союз проводит вторую индустриализацию Донбасса. Развивается угольная и металлургическая промышленность, а также машиностроение. Район становится основной ресурсной базой индустриализации всего СССР, а также источником высококвалифицированных кадров. Донбасс к этому времени уже стал территорией Украинской ССР, причём не по своей воле.

После развала Российской Империи в Киеве появилась Украинская Центральная Рада и сходу предъявила права на Новороссию. Характерно, что ни одна восточная губерния не пожелала присоединиться к украинскому проекту. Идею выхода из России не поддержали ни Харьковщина, ни Малороссия. Видный деятель украинского движения Евгений Чикаленко писал: «Одесса, Херсон, Николаев, Севастополь и другие приморские порты, вероятно, очень долго останутся русскими. Именно потому, что малорусы вместе с великороссами крепко будут отстаивать русификацию этих городов». Украинизировать Новороссию не удалось ни Раде, ни гетману Скоропадскому, ни Петлюре.

В 1918 году появились Одесская и Донецко-Криворожская Советские Республики, которые вскоре ликвидируются в ходе немецкого наступления. Германия напрямую поспособствовала процессу рождения украинской государственности. Начальник штаба Восточного фронта, немецкий генерал Гофман писал: «В действительности Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину…». Этот факт подтверждают и мемуары Деникина, изданные в 1932 году, и слова лидера украинского национального движения Михаила Грушевского: «В течение долгого времени в политических кругах Германии зрело желание видеть Украину сильным независимым государством, отделившимся от России. В течение войны германское правительство специально выделило инструкторов, которые должны были внедрить национальное сознание в умы украинских пленных и создать из них украинские полки, которые после войны защищали бы независимость Украины. Это было сделано без одобрения украинских политических лидеров, без предварительных консультаций с ними, потому что эти лидеры хотели мирного разрешения украинской проблемы в рамках России».

Генерал Гофман в Брест-Литовске посоветовал украинским делегатам создавать собственное независимое государство. А уже вскоре на свет появились сразу два брестских договора: вспомним, что Россия подписала мир со странами четверного союза на два месяца позже Украинской народной республики. Австрия и Германия видели Украину центром федералистского движения в противовес Советской России. Киев должен был объединить независимые правительства Крыма, Малороссии, Кубанской республики, Терской республики, Новороссии и так далее. Предполагалось создать пояс противостояния вокруг России, да не удалось. Однако, вступив в переговоры с украинской стороной, большевики по сути легитимизировали сам факт возможной передачи земель Новороссии во владение Киева. Фактически никаких оснований для этого не было, кроме амбиций украинской элиты и давления немецких оккупационных сил. Тогда же, кстати, в первый раз возник вопрос о передаче Крыма Украине.

Ещё один примечательный факт: в мае 1918 года представитель австрийской армии при правительстве Украины генерал-майор Вальдштетен докладывал в Вену: «Нет никакой украинской национальной мысли, по крайней мере, в Южной Украине. Все живут, думают и говорят по-русски. По-украински никто не понимает».

После окончания гражданской и советско-польской войны большевики приступили к созданию государственного новообразования – Украинской ССР, передав Киеву Слобожанщину и Новороссию. Таким образом, Советская Россия избавилась от своей исторической территории, причём и в теоретическом смысле, как от термина, и в практическом смысле, как от земли.

Историки называют несколько причин «сдачи» Новороссии». Ещё были свежи воспоминания о событиях революции и гражданской войны, когда и в Галиции, и на юго-востоке вспыхнуло массовое стремление к независимости. Большевики опасались, что бунтарские настроения использует Варшава, которая рассчитывала создать барьер между собой и Россией, переведя Украину под польское влияние. Была и экономическая логика – создаваемой украинской республике придавались промышленные районы, и политическая – по сути, это была плата Москвы за воссоединение страны и лояльность украинских элит.

Таким образом, Украина получила земли, которые никогда не принадлежали Киеву. А вскоре Москва принимает решение насильно украинизировать население Новороссии. Большевикам важно было показать всему миру, что освобожденные от гнета царизма малые народы лишь от советской власти получают настоящие права и свободы, подлинное «укоренение». Они рассчитывали использовать Украинскую ССР, как некую путеводную звезду продвижение социализма на Западную Украину, а затем и на Польшу, поскольку были убеждены, что украинизация придаст процессу советизации привлекательные формы.

Украинизация Новороссии

В 1920-е украинский язык и культура последовательно насаждаются в Новороссии. Переводятся книги, учебники, газеты. На «мову» переходят театры, органы власти, система образования, судопроизводство. Само название «Новороссия» исчезает после включения территории в состав Украинской ССР.

Интересно сопоставить результаты двух переписей населения — Всесоюзной городской в 1923 году и Первой всесоюзной в 1926-м, когда процесс украинизации уже шел полным ходом. В 1923-м в Донецке украинцев было всего 2,2 тыс. (6,9% всего населения), спустя три года их количество увеличилось в 12,5 раза. В Одессе — 21 тыс. (6,6%), в 1926-м — в три с половиной раза больше. В Днепропетровске 20,6 тыс. (16%) — и более чем четырехкратный взлет. Соответственно уменьшалась относительная доля русского населения. В Луганске с 63,4 до 43,7%. В Мариуполе — с 52,8 до 35,2%. В Артемовске в 1923 году русских было 50,8% населения, в 1926-м — всего 23,5%. Такие данные приводит известный киевский публицист, филолог и историк, специалист по южнорусской истории Александр Каревин.

Эта статистика описывает процесс не только украинизации, но и второй урбанизации Новороссии, когда сельское население, преимущественно малороссы, стекается в города, спасаясь от войны, голода, коллективизации. Однако после переезда украинские крестьяне растворялись в русском культурном котле, а русские все равно оставались доминирующим этносом. Согласно переписи 1926 года, в Одессе русских было 162 тыс., евреев — 153 тыс., украинцы лишь на третьем месте — всего 73 тыс. человек.

При традиционно сильных позициях русского языка республиканское руководство принципиально оказывало поддержку украинскому языку и культуре. В 1923 году в районах Донбасса существовало по одной украинской школе, в 1929 – их численность превысила 30. В Николаеве в 1927-1928 учебном году из 30 школ было уже 12 украинских и 12 русских. В Одессе из 66 школ - 23 украинские, 15 еврейских. Общий показатель Украинской ССР по 1927 году: считалось, что украинизированы 82% школ.

Процесс культурной и языковой украинизации Новороссии сходит на нет уже в 1930-е. А после Великой Отечественной на фоне борьбы с бандеровским национализмом чуть ли не поворачивается вспять. Роль русского языка повышается на уровне всего Советского Союза и Украина не стала исключением. В 1958 году в ст. 20 Основ Законодательства СССР и союзных республик закрепляется положения о свободном выборе языка обучения, изучении всех языков, кроме русского, по желанию родителей учеников. То есть родители могли написать заявление, чтобы ребёнок посещал только русскую группу. И многие такой возможностью пользовались.

Украинский язык всё также доминировал лишь в бытовом общении сельского населения и у небольшой части творческой гуманитарной интеллигенции. А Новороссия по-прежнему была крепко спаяна с русской культурой и в этом смысле с исторической Россией. Это можно легко доказать, лишь перечислив имена уроженцев этой земли, сыгравших видную роль в самых разнообразных сферах жизни: поэт Анна Ахматова, режиссер Станислав Говорухин, сатирик Михаил Жванецкий, маршал Родион Малиновский, подводник Александр Маринеско, писатель Корней Чуковский, певец Леонид Утесов, композитор Сергей Прокофьев, математик Григорий Фихтенгольц, поэт Саша Черный и многие другие.

Новый этап наступления на русскую идентичность приходится уже на период Незалежной Украины. Киев начинает поиск национальной идеи и возвращается к идеям радикального национализма. Идёт процесс агрессивной политики украинизации, выстраивается собственная концепция истории. Причём на вооружение взяты наработки не имперских или советских исследователей, а диаспорной историографии. Молодёжь «обрабатывается» в школах, население в целом – со стороны средств массовой информации и пропаганды.

«Украинизация русского населения в 20-е годы прошлого века и после развала Советского союза имеет лишь внешнее сходство: внедрение украинского языка в научные труды, делопроизводство, школы, печать. Однако наполнение этих процессов совершенно разное, - утверждает Елена Борисенок, заведующая отделом восточного славянства Института славяноведения РАН. – Большевики никогда не говорили, что русские - враги. Напротив, они рассказывали о братских народах, о силе пролетариата, о совместном будущем, о том, что украинцам нельзя отрываться от русских. До 30-х годов даже Богдан Хмельницкий был отрицательным персонажем. Это в полной мере была формула политики «национальной по форме, социалистической по содержанию». А Киев после 91 года взял старую концепцию, характерную для украинских националистов ещё 19 века, с сильной антироссийской составляющей. Ведь им нужно было доказать самим себе, что они не русские».

Несмотря на все галисийские инициативы, люди Новороссии крепко держатся за русский мир, который исторически является гарантом уникального национального самосознания этого края. Частично это заметно по политической ситуации в стране на протяжении четверти века, когда электорат на президентских и парламентских выборах делился пополам, а базовая «пророссийская» часть избирателей проживала в границах исторической Новороссии (см.карту).

Попытка вырвать местное русское население из своей культурной колыбели, лишить истории, гордости за своих великих предков предсказуемо вызывает сопротивление. Но кроме этого надо отметить, что у граждан Новороссии есть не только культурные, но и социально-экономические причины отторгать навязываемый процесс государственного строительства по западенской модели.

Протест инженеров

В конце 80-х – начале 90-х Донбасс стал сползать в кризисную ситуацию. Накопились серьёзные проблемы, связанные с устаревшей техникой, выработкой шахт, потерей технологий. Уже в 85-ом тонна кузбасского угля, привезённая в Донбасс, по стоимости оказывалась равной или дешевле местной продукции. Такая ситуация, помимо естественного оскудения залежей, стала следствием нескольких причин.

Министерство угольной промышленности СССР в ходе долгих аппаратных разборок ещё в 70-х решило делать ставку на угольные месторождения Сибири, которая вместе с Дальним Востоком грелась этим видом сырья. Донбасс оказался в тени новых зарождающихся угольных районов. А в 80-е случилась так называемая «газовая пауза», когда в результате стремительного роста добычи голубого топлива началась компания по газификации электростанций. В том числе и на территории Украинской республики, что в свою очередь лишило местных угольщиков внутреннего рынка сбыта.

В то же время юго-восток Украины потерял часть советских инвестиций в пользу запада страны. По окончании борьбы с бандеровским сопротивлением в конце 60-х, необходимо было решать проблему массовой безработицы региона. В Центральной и Западной Украине разместили не менее 150 самых современных предприятий электроники, электротехники, приборостроения, радиотехники. При этом фабрики полностью зависели от поставок сырья и деталей из других регионов СССР. После 91-ого логистика нарушилась, заводы предсказуемо встали, а местные жители остались без работы. За 25 лет украинские власти так и не предложили экономической альтернативы этой части страны. В результате местные жители массово ездят на заработки в Евросоюз и Россию. При этом можно уверенно говорить, что политические кризисы, регулярно сотрясающие Украину, во многом спровоцированы тяжёлой экономической ситуацией и в прямом смысле слова создаются руками пассионарной безработной части населения запада страны.

На юго-востоке ситуация с рабочими местами в корне другая. Старые советские мощности перешли в руки олигархов, которые принялись выжимать из них последние соки, игнорируя программы модернизации заводов и шахт. Рабочие были при деле, но их доходы регулярно падали. Население в целом постепенно беднело. В этом и заключается причина неготовности многих мужчин Новороссии пополнить ряды ополченцев. Потеря единственного места работы и даже скудного заработка грозит оставить семью без последнего источника доходов.

Между тем, за индустриальные десятилетия в Новороссии сложился слой мощной технической интеллигенции, особый класс в Советском Союзе, который умел ценить себя, свою квалификацию, корпоративный дух. Исторически это русские люди, ведь технические дисциплины никогда не преподавались на украинском языке. Для этой, многочисленной части населения процесс украинизации означает неминуемую потерю квалификации и конкурентоспособности на глобальном трудовом рынке СНГ.

«В Донецке и Луганске сложилась ситуация, когда среди населения по паспорту больше украинцев, а по родному языку - больше русских. Это факт, признанный украинской переписью, - говорит Владимир Горлов, доцент географического факультета МГУ. - В этих условиях попытка украинизации - это не только навязывание культуры, это обеспечение доступа к собственности. Это доступ к власти, и через власть доступ к собственности. Украинцам - собственность, русским – обслуживание. Поэтому русские сопротивляются: они не только не хотят потерять культуру, они не хотят потерять своё место в обществе».

Часть русского мира

Моноэтническая концепция Киева чужда краю, который исторически создавался руками десятков народов и народностей мира. А украинскому селу нечего противопоставить городскому русскому культурному ядру. В Новороссии доминирует индустриальный тип культуры и русский язык, как язык имперской и советской индустриализации. Любые попытки уничтожения укоренившейся идентичности обречены на провал, если только речь не идёт о геноциде всего русского населения.

Сегодня юго-восток пытается восстановить историческую самобытность, сформировавшуюся как уникальный проект Российской Империи под названием Новороссия, придать этой самобытности характер государственности. Конечно, многие исторические черты этого уникального образования безвозвратно потеряны, но этнический и культурный фундамент, без сомнения, отторгает навязываемый процесс новоукраинизации.