Процесс формирования новой русской идентичности

Существовавшая некогда малороссийская идентичность на территории Украины вновь обретает новую привлекательность, но проявляя новые черты, формы и самосознание.

Борьба двух начал в/на Украине продолжается, как никогда прежде сталкиваются лбами две общие концепции государственного и национального единства, украинская идея ведёт активную борьбу с малороссийской, и эта борьба ведётся еще со времен Российской Империи. Казалось бы, что при «власти советов» она была окончена и украинство победило, так как термин «малороссы» полностью вышел из употребления, а Щербатовскую концепцию «триединого русского народа» заменила идея братских, но всё же самостоятельных ещё со времен Киевской Руси восточнославянских народов.

Победила, так победила, однако до тех пор, пока Украина была в составе СССР и на её территории полностью доминировала русская национальная литературная культура и традиция, а политика украинизации не зашла в роль необходимой государственной унификации, всё шло своими чередом. Одна идея гармонично заменила другую. Настолько, что русскоязычные регионы Украины в 1991 году поддержали на всеукраинском референдуме «Акт о провозглашении независимости Украины», а большая часть населения Крыма проголосовала за «незалэжность» и всё бы было хорошо, если бы не началась украинская унификация в области национального самосознания и языка.

Невозможно отказаться от языка, от культурно-исторических связей, от связей экономических и политических просто так, даже если есть острая необходимость, ведь для этого нужно время.

Попав в орбиту тотальной украинизации политической, языковой, социальной жизни, преимущественно русскоязычные регионы Украины оказались в ловушке. Они стали неким деструктивным, ущербным элементом в построении «Соборного Украинского Государства». До «Оранжевой Революции» неких четких линий украинского разлома не было видно, но именно во время этих исторических событий поднялись слова не только о «федерализации» Украины, а о «разделении» Украины на два государственных субъекта в рамках «Украинской Федерации»: собственно, произошло общественно-политическое разделение Украины на собственно «украинскую Украину» и «русскую Украину». Одной с центром в Киеве, другой с центром в Харькове. Окончательно утвердился факт существования двух «Украин» и политического противостояния «Партии Регионов» и так называемой «Оранжевой коалиции», имеющих паритетную поддержку в обеих частях страны. Победа же «Партии Регионов» на выборах 2010 года была обеспечена только при полной поддержке населения юго-востока, а в некоторых областях эта поддержка составляла до 90% населения. В центральной и западной части эта поддержка была, напротив, минимальной.

Политика сформировала две территории, которые примерно равнозначны друг другу как по населению, так и по площади территории. В 2004 году существовал проект создания Юго-Восточной Украинской Автономной Республики (ЮВАР), он был чем-то вроде реакции на «Оранжевую революцию». Согласно этому проекту, ЮВАР комплектовалась бы на площади 257 000 тыс. кв. км. и насчитывала бы 22,5 млн. жителей, в то время как «украинская» Украина обладала бы площадью в 346 000 тыс. кв. км. и населением в 25,5 млн. человек. Практически одинаковые территории и по численности населения, и по площади, а также по своему экономическому потенциалу.

Не вышло тогда, заглохло, пошли на компромисс. Но политический и общественный старт был дан, запущен прецедент.

Но... продолжим о необходимой унификации Украины.

Политика украинской унификации породила несколько феноменов:

Во-первых, произошло становление «украинской политической нации» (чего, кстати, окончательно не произошло в России) и появление такого феномена как «русскоязычные украинцы», характеризуемые признанием своей «украинской национальной идентичности» большей частью населения «Юго-Восточных областей» Украины, и в то же время абсолютным преобладанием в быту русского языка, русской национальной культуры в городских ареалах юго-востока.

Во-вторых, произошел феномен креолизации населения как юго-востока, так и центральной части страны: признавая свою украинскость, население, в частности, большая часть сельского населения Украины использует в быту не стандартный украинский или русский литературные языки, а «славянское креольское языковое образование» под наименованием «суржик», имеющее черты как украинского, так и стандартного русского языка.

В-третьих, появление такого политического феномена, как «русскоязычные украинские националисты», выражающие приверженность к «Украинской политической нации» и «украинской национальной идентичности», а также к строительству «Соборного Украинского государства».

Всё это говорит об успехе политики унификации и создания единой политической нации на территории Украины. С другой стороны, радикальное ускорение темпов унификации и украинизации, а также превращение русскоязычного элемента в деструктивный субъект украинской политики и общественной жизни, порождает за собой волну радикального отторжения среди большей части жителей юго-восточных регионов страны.

Отторжение порождает собой конфликт, но тут он порождает разлом и этот разлом тянется по нескольким обоснованным факторам:

Во-первых, конфликт языковой идентичности. Он порождает собой столкновение интересов между языковой привязанностью и политикой языковой унификации. Тогда как большая часть западной и центральной Украины пользуется стандартным украинским языком и «суржиком», основная часть населения юго-востока использует русский литературный язык во всех общественных сферах. Происходит столкновение интересов, спор о том, каким именно языком пользоваться жителям, на каком языке получать необходимую информацию по государственному и общественному телевидению, радио, СМИ, обращаться в государственные органы, вести делопроизводство, получать образование, вести досуг и отдых, а также многие другие стороны общественной жизни.

Во-вторых, кардинально разная степень героизации отдельных исторических личностей, общественно-политических движений, в истории Украины. С одной стороны, личность Богдана Хмельницкого, запорожских казаков, деятельность и творчество Киевско-Мефодевского братства (Шевченко, Кулиша, Белоозерского, Костомарова), а также многих других сугубо положительно воспринимается всем украинским обществом. А вот деятельность лидеров, идеологов организаций, таких как ОУН (б), УПА, коллаборационистских образований типа «дивизия SS Галичина», имеют крайне двойственную оценку. Для жителей западных и центральных областей Украины, они являются героями, выступавшими за независимую и свободную Украину, за построение сильного национального Украинского государства. Для жителей юго-востока Украины они являются предателями, которые воевали на стороне нацистских захватчиков, пособниками фашизма, недостойные никакой благодарности, памяти, а уж тем более, ярой героизации.

Если в одной части Украины снос памятников советского режима и советского наследия воспринимается как исторический выбор пути развития Украинского государства, то в другой части их защита становится символом защиты собственного региональной, а затем и общественно-политической, национальной идентичности.

В-третьих, различные экономические связи разных частей Украины. Если для центральной и западной Украины эти связи в большей мере характерны со странами Европейского Союза, то для юго-востока характерны экономические связи с Российской Федерацией. Это отчасти толкает часть населения Украины в сторону ЕС, другую же – в сторону России. Нельзя забывать о факторе российского военного присутствия, а именно, базирования Черноморского флота России в городе Севастополь.

В-четвёртых, различная религиозная ситуация в стране. Украина, как и большинство восточноевропейских и постсоветских стран, является во многом наследником агностико-атеистического прошлого. Религиозное откровение пришло в страну не так давно, не смотря на значительное количество исторических христианских памятников, а также долгой истории христианства и ислама на её территории. Фактически страна разделена на три христианских деноминации:

1. Украинская Православная Церковь (Московского Патриархата);

2. Украинская Православная Церковь (Киевского Патриархата) (Не входит в деоценоз православных церквей, официально не признана другими православными церквями);

3. Украинская Грекокатолическая Церковь.

Часть населения центра и запада Украины привержены УПЦ Киевского Патриархата, а также на территории исторической Восточной Галиции – к грекокатолической церкви. Большая же часть населения юго-востока являются приверженцами УПЦ Московского Патриархата.

В-пятых, исходя из этого, политики вынуждены подстраивать свои политические программы и лозунги под интересы избирателей. А политические реалии в Украине кардинально отличаются в обеих сформировавшихся частях страны настолько, как будто это две совершенно разные страны.

Что мы видим? Мы видим разных героев и символы. Мы видим разное понимание свобод, в том числе свободы использования языка и его возрождения. Разные экономические и политические реалии отталкивают людей друг от друга. Мы видим не только разную языковую ситуацию, но также и религиозную ситуацию в стране, когда часть населения страны привержена независимой (государственной) церкви, а часть – Московскому патриархату, с центром, собственно, на территории Российской Федерации.

Чем важны герои и символы? Они формируют сознание людей, формируют необходимость и обоснование их общности. У Украины есть как общие символы, общие национальные герои, так и герои кардинально разные для частей страны. Слишком много этого разного и слишком мало того, что объединяет украинскую нацию в единую государственную, гражданскую общность.

Не будем забывать о том, что одна часть Украины (особенно Крым) выходит не под государственными флагами и державными символами, а полностью себя ассоциирует с символами российскими. Когда многотысячные митинги собираются под российским государственным флагом, когда Российский Флаг начинает реять не только над Севастополем, но и над другими городами юго-востока. Когда именно этот символ объединяет людей, а не символы Украинского государства, то это говорит о многом.

Другая же часть страны полностью себя отдает украинским государственным символам, символам Европейского Союза, а также ассоциирует себя с символикой тех движений, которые, по их мнению, сражались за самостоятельную и свободную Украину во время Второй Мировой Войны – эти символы вызывают отторжение, негодование и ненависть среди другой части страны.

То же самое касается и памятников. Когда люди выходят защищать памятники Ленину, они отстаивают не его наследие, а свою идентичность. Когда люди в другой части страны ставят памятники Бандере и Шухевичу, то они не заявляют, что они «фашисты», а отстаивают и закрепляют свою идентичность.

Конфликт идентичностей – это конфликт интересов. Конфликт «различностей».

Эти кардинальные различия вкладывают лепту в естественное размежевание Украины, даже не на два гражданских субъекта, а на два независимых и самостоятельных государственных субъекта.

И чем сильнее будет идти процесс унификации Украины, чем сильнее будут идти требования полной украинизации общественно-политической мысли Украины, тем сильнее будет Новороссийская идея, тем больше сторонников она получит, тем сильнее будет происходить отторжение самого украинства населением юго-востока Украины, тем радикальнее будут слова и действия о размежевании Украины.

Крымский фактор

Крым – это особый регион Украины. Особый не столько своей автономией, сколько своей непоколебимостью в рамках договоренностей с центральными властями. Несмотря на то, что незначительное большинство Крыма поддержало независимость Украины во время «I всеукраинского референдума», очень скоро, в 1992 году, полуостров оформил, а точнее юридически возродил свою политическую автономию и двигался на пути независимости от Украинского Государства.

Крым является единственным регионом, несмотря на опасность татарского меньшинства, опирающегося на свои силы и Турцию, где большая часть населения не считает себя украинцами, которые пользуются украинским языком в быту, а в большей части соотносят себя с этническими русскими. Крым является именно тем регионом, где украинская идея, институт украинской нации не возобладал. И единственный регион, который смог добиться своей «русской автономии».

Несмотря на многие опасения, освобождение Украины от Крыма будет не началом победы Новороссийской идеи, а её последующим окончательным поражением и фактором победы постепенной унификации Украинского государства, принятия украинского языка во всей страны и полного, постепенного отпада русскоязычного элемента.

Потому что Крым является именно тем общественно-политическим якорем в жизни Украины, который тянет за собой юго-восток, тянет в области языка, культуры, политической непокорностью. Так называемая потеря Крыма, а точнее, освобождение от него, будет не злом для «Великой Днепровской Украины», а благом для строителей «Украинского Соборного Государства», государства на большей части современной Украины, а не только на территории запада-центра.

Крым – это душа Новороссии и Новороссийской идеи. Не будет этой души в украинской политической жизни – не будет собственно русской Новороссии.

Процесс оформления

Новороссийский концепт – это общественно-политическая интерпретация чаяний русского и русскоязычного населения исторической Новороссии (юго-восточных регионов Украины). Сама идея Новороссийства, несмотря на то, что она является прямым продолжателем идеи Малороссийской, не является ей, а скорее является её интерпретацией. Причина этого в том, что территория исторической Малороссии в настоящий момент является именно той самой «собственно Украиной».

Попытки насильственной ассимиляции одной частью населения другой приводят именно к тому отторжению, к тому политическому и общественному кризису, который мы имеем на территории Украины на момент 2014 года. И чем сильнее будет происходить украинизация и политика унификации, чем сильнее русский элемент будет превращаться в деструктивный элемент, тем сильнее будет происходить линия разлома. Украинского разлома.

Но не будет ли этот разлом выгоден «собственно Украине»? Не будет ли он выгоден строителям «Украинского Соборного Государства»? Когда можно будет не заниматься ассимиляцией русских и русских креолов, а строить развитое, европейское, национальное государство, которому путь в Европу и в ЕС «заказан»?

Ведь где вероятность того, что юго-восток не затащит всю Украину в объятия России, к которым он стремится? Где вероятность, что именно русские и русскоязычные не начнут заниматься ассимиляцией и в том, что эта ассимиляция не произойдёт?

Размежевание Украины выгодно прежде всего самой Украине, оно выгодно как украинскому народу, национальному элементу, так и строителям «Украинского Соборного Государства». Ведь не будет той обузы, которая тянет их в сторону, от которой они бежали и стремятся уйти. Будут исполнены надежды и чаяния населения Новороссии, сохранения русского элемента, языка, культуры, исторических и политических связей с Россией, а также вхождение в союзные структуры с Российской Федерации.

Мирное размежевание Украины на две равные части необходимо. Сейчас оно позволит людям выбирать, с кем им быть, как им идти в дальнейшем. Иначе бы люди не писали подобных стихов и памфлетов, которые отражают их стремления и их надежды:

Письмо Галиции от Юго-Востока. Украина.

«Галиция, слушай, давай разводиться!
Без шума, без крови, и драки публичной,
Зачем нам бардак и побитые лица?
Давай разойдёмся как люди, прилично.

Я долго кормил тебя, я не буянил,
Исправно бюджет наполнял год от года,
А ты увлекалась бездельем майданным
Меня называя рабом и уродом.

Ты взгляды свои устремляешь на Запад,
Мне, знаешь, родней Беларусь и Россия
Давай разойдёмся. Так лучше. Так надо.
Как чехи, словаки – легко и красиво,

Тебя уж давно дожидается Польша,
Вот ей про фашизм и расскажешь подробно,
А в центре Брюсселя бардак и дебоши
Устроишь. Уверен, оценит Европа.

Галиция, слушай давай разводиться!
Пора наступила. Подводим итог.
Тебе – на майданах халявно туситься.
А мне на работу.

Твой Юго-Восток»

P.S. Но опять же, не забудем о Крымском факторе. Ведь возможно, Крым будет именно этим «соборным гамбитом» для «Великой Украины».